Если возникал вопрос, появлялось сомнение – не таилась, спрашивала мужа. Необходимо учиться договариваться, даже когда кажется, что невозможно – так искренне считала Шура. Лишь одно утаила: свой грех с Дружининым. Разве такое расскажешь? Да и не спрашивал Игнат.
И она не спрашивала, несмотря на жгучий интерес, отчего он отказался от Любы Бурхановой, что за женщина запечатлена с Игнатом на случайно найденной фотографии среди книг, почему он остановил свой выбор на ней, Шуре.
И каким образом Игнат поймёт, что она готова, если больше не пытается выполнить супружеский долг?
Думай-не думай, мужа со службы встречать надо. Шура подумала, что месяц совместной жизни – крошечный юбилей. Стоит его отпраздновать.
Стояла теплынь, настоящее лето, несмотря на скорое приближение календарной осени, только закончился двухнедельный Успенский пост. Игнат ухмыльнулся своим мыслям, самому факту, что подумал об этом. В детстве он если и не знал дат начала и окончания постов, то точно не забывал, сколько их, когда, насколько строгие. Во взрослой жизни вылетело из головы. Сейчас же, пожалуйста, знает.
Как не знать, не помнить, если Шура придерживалась. Не строго, поглядывая с опаской на мужа, когда капнула себе в сухой булгур оливкового масла, но соблюдала. Игнат никак не комментировал происходящее, молча ел щедрую порцию белой рыбы, молчал, что вторая неделя подобной диеты откровенно нервировала. Ему хотелось мяса, как и секса.
С мясом дело обстояло проще. На службе была столовая, где кормили не капустой. Существовали кафе, бистро, рестораны, куда можно было заскочить, нажраться до отвала, за сексом же не забежишь по дороге на службу. Пока не заскочишь… да, пожалуй, пока.
Положа руку на сердце, огромной проблемы в отсутствии супружеской жизни Игнат не видел. В восемнадцать лет, когда гормоны били в голову со всем ожесточением, он бы сегодняшнего себя не понял. В двадцать пять, когда успел распробовать женские ласки – тем более. Сейчас жизнь и служба научили одному из самых важных качеств – терпению.
Бесило не то, что пресловутого секса не было, бесила, как ни странно готовность жены «выполнить супружеский долг» в любой момент. Готовность не физиологическая, телесная, эмоциональная, какая угодно, вплоть до любопытства, а идущая от головы. Принять мужа, как столовую ложку тошнотворной микстуры, раз врач прописал. Позволить, несмотря на запрет секса во время поста. Отступиться от своих принципов.
