Шура вспомнила, что Алексей Калугин то ли программист, то ли системный администратор, а может, ссм-менеджер, что бы это ни значило. Попросила помочь, Лёша выслушал, пожал плечами, кивком согласился, и за несколько дней настроил рекламу как нужно. У Шуры заметно прибавилось заказов, посыпались вопросы от желающих приобрести ободки, серьги, броши. Чудеса!
Было бы проще, если бы Лёша брал плату за свой труд, однако он отказывался, отвечал, что ему несложно помочь. Пришлось смириться, выбор у Шуры был небольшой: проверенный Калугин или неизвестные люди в интернете, понимающие примерно столько же, сколько она сама – то есть ничего, – или вовсе обманщики.
Постепенно страх перед Калугиным-младшим улетучивался. Деду-генералу сажать Шуру было не за что, она не бык, чтобы Фёдор руки распускал, но насторожённость осталась. От рефлекторной опаски она никогда не избавится, как любой, живущий в Кандалах.
– Всё сломалось, – повторила Шура свою версию.
– Зайду? – спросил Лёша.
Шура посмотрела на часы, скоро должен был прийти отец.
– Давай на нашем месте, – сказала она.
– Давай.
«Наше место» – вовсе не интимный уголок для встреч тета-тет, как можно подумать, а укрытая от посторонних глаз заводь реки у покатого берега с укромной луговиной – излюбленное место для игр детворы. Взрослые ругались, выгоняли оттуда малышню – заводь только внешне была тихой, шагнёшь чуть дальше, попадёшь в стремительный водоворот, – но выросло уже не одно поколение, которое считало луговину «нашим местом».
Лёша пришёл, помог, заодно рассказал, что приехал дядя Игнат – родной брат отца и Михаила, – если всё сложится, женится на дочери Петра Барханова, Любе.
– Что может не сложиться? – из вежливости поинтересовалась Шура.
Раз приехал, значит, дело решённое, препон не будет.
– Мало ли, – повёл плечами Лёша. – И вообще, мрак какой-то: договорились, поженились. По-другому сейчас живут.
– У нас многие так женятся, – разумно возразила Шура.
Она в брак по большой любви не сильно верила. Старшая сестра вышла замуж из-за любви, через полгода носила не только ребёнка, но и рога – вот и вся любовь. Средней тоже не сильно повезло. Муж пил, поколачивал, не сильнее, чем многих, только что хорошего? Свекровь ненавидела, потому что Настя из семьи старообрядцев, а семья, куда сестра пришла – из «сельских», ни в бога, ни в беса не верящих.
Шуре хотелось, как всем девушкам, чтобы встретился на пути принц, не нужно королевских кровей, достаточно порядочного, доброго человека, пусть внешне будет самым настоящим Шреком. Брак по договорённости для себя тоже не исключала. Люди живут, хорошо, крепко, всю жизнь, чем она хуже? Только на её пути ни принцев, ни Шреков не встретилось, одни ослы, а кто с ослами любовь крутить или договариваться станет?
