– Не буду я жениться на Шурке. – Лёша зыркнул на родителей, перевёл упрямый взгляд на каждого из дядьев по очереди, задержался на Насте, ей и продолжил говорить: – Я Шуру пальцем не тронул, ни в чём не виноват и жениться не стану.
– Люди зря не говорят… – упрекнула Настя.
– Люди постоянно что-то говорят. Когда ты замуж выходила, говорили, что у тебя «брюхо на нос лезет». Ты вроде не слониха, два года беременной ходить, чего же не родила, раз «люди зря не говорят»? – выдал непривычно длинную тираду Лёша.
– Глупости не мели, – перебил сына Фёдор. – Отцовское слово слушать будешь, или силком тащить?
– Я отцовское слово слушаю, только жениться на Шуре не стану.
– Лёша! – снова заплакала Полина, бросив взгляд на Настю.
Кто знает, что придёт в голову этой сумасшедшей девчонке, вдруг и правда пристрелит Лёшку, как белку, не успеет тот вытащить голову из кустов. Не она, так сама Шура, а не Шура – отец её, который, судя по всему, не в себе.
– Что Лёша? – поднялся Алексей. – Не женюсь я на Шуре. Я пальцем её не тронул, даже мыслей таких не было! Откуда я знаю, почему про меня с Шуркой говорят, может, видели её с кем-то, перепутали. – Он развёл руки, точь-в-точь, как отец. – Какого беса мне на какой-то Ермолиной жениться, если у меня девушка есть!
– Лёша! Алексей! Ну, Лёшка! – смешались в один гулкий выдох возмущённые, удивлённые, восторженные голоса домочадцев.
– Ты почему не говорил, что у тебя девочка есть? – всплеснула руками Полина, Игнат едва сдержался, не прокомментировал материнское невинное «девочка». – В гости пригласил бы, познакомил нас.
– Куда? – Лёша посмотрел на Полину, тут же отвёл взгляд. – Испугать, если только, – он не сумел сдержать усмешки, хоть и постарался спрятать.
– Если греха нет, то и бояться нечего, – зычно проговорил Фёдор, у Игната невольно выступили мурашки на руках, приподнимая волоски.
«Нечего бояться»… В Кандалах очередную публицистическую развесистую клюкву о староверах можно снимать: мужики в косоворотках, с бородами-лопатами, женщины в юбках в пол, с покрытыми головами, послушные, богобоязненные дети, не смеющие нарушить отцовский наказ. Для красочности стоит достать дедовский карабин, припрятав современную сайгу*, выкатить прогнивший тракторёнок, хмуро смотреть в камеру, рассказывая небылицы, которые хотят услышать зрители.
Современной девушке, далёкой от религии, испугаться недолго, если уж у Игната волосы нет-нет, а встают дыбом от вида Фёдора, его голоса, рассуждений, крутого нрава. Прав Лёшка, на все сто процентов прав – нечего здесь обычной девчонке делать. А была бы не обычная, «своя», не скрывал бы племянник подругу сердца.
