— Это больше походит на это. Спасибо. Попробуй поплакать в начале праздника, ладно?
Покачав головой, я встала сама, когда мы начали логическое обсуждение того, как долго мы должны плакать, прежде чем начать празднование.
После того, как Олив помогла мне донести последний чемодан до машины, я оставила ее и сумки и поднялась наверх, чтобы сделать последнюю проверку, и так я оказалась одна в гостиной, просто оглядываясь по сторонам. Вспоминая.
Когда несколько месяцев назад Джеймсон попал в аварию на мотоцикле, мы с Олив бросились к нему в больницу. Это был первый раз, когда я признала, что люблю его.
Когда стало очевидно, что ему будет трудно позаботиться о себе со всеми этими дурацкими сломанными костями, я спросила его, не хочет ли он, чтобы я переехала к нему, чтобы я могла ему помочь. Когда он улыбнулся этой сексуальной, уверенной улыбкой — той самой, которая побуждала твой мозг делать какую-нибудь глупость — и сказал, что думает, что я никогда не спрошу, я испытала облегчение по двум причинам.
Во-первых, мне не пришлось бы избивать его до полусмерти, пока он не понял, что ему нужна я, когда он уже был на больничной койке. Потому что, скажем прямо, что мне бы не понравилось, и, да, мне слишком нравилось его лицо, чтобы все портить.
Во-вторых, я должна был съехать из квартиры, которую делила с двумя очень глупыми людьми — глупыми бывшими друзьями, если быть точным, как для Оливии, так и для меня.
Из-за моего быстрого переезда я не взяла с собой тонну вещей, в любом случае у него было немного вещей, и в возрасте двадцати двух лет, граничащих с двадцатью тремя, быть владельцем всего нескольких чемоданов было немного угнетающе. Подумав об этом, я поняла, что теперь я счастливый обладатель новых воспоминаний. Воспоминаний, которые не уйдут в мгновение ока. Воспоминания, которые я хотела, не были моими, потому что ни одно из них, ни одно из воспоминаний «Я люблю тебя», которые я получила от Джеймсона, не согреет меня ночью.
Нет. Эти воспоминания играли с моим разумом и напоминали мне о том, чего у меня никогда не было в жизни.
Потому что, да, как вы уже догадались… чертово проклятие.
— Чувак, эти ступеньки надирают мне задницу. Мы закончили? — спросила Оливия, входя и вставая рядом со мной.
— Похоже на то, — ответил я, вытирая влажные руки о леггинсы.
— Ты готова уйти отсюда?
— Разве я не должна спросить тебя об этом?
— Я не знаю. Тебе следует?
Несколько секунд она смотрела на меня, вероятно, пытаясь понять, шучу ли я с ней.
