Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона | страница 39
Маленькие мерзавцы не успокоились, перебрались на другой стог и продолжили резвиться. Но до чужого сена мне дела не было, не стала им мешать.
Вышедший из игорного дома освежиться на воздухе мужчина долго не мог понять, вправду ли посреди поля сияет мертвенной зеленью стог или ему на сегодня хватит. Почесал в затылке и, от греха подальше, потащился в город.
Я таращилась на мотающиеся туда-сюда двери игорного дома, а мысли мои начинали путаться и уноситься в прошлое.
***
Не помню, как я оказалась на улице. Очнулась на скамейке в сквере. Лил дождь, меня трясло от холода, страха и неизвестности. Разгоряченный мозг никак не мог соединить два кусочка воспоминаний: я смотрю на плакат «Наследия Ирвеона» и в следующий миг дрожу на скамейке под ледяным дождем. Что произошло в промежутке? Как я оказалась в сквере? Загадка.
Воздух разрывало от воя сирен, неразборчиво скрежетали громкоговорители, кричали люди. Ноги не слушались. Мне оставалось только сидеть и судорожно вытирать с лица то ли дождевые капли, то ли слезы.
Друзья нашли меня спустя час. Все перемазанные сажей, растрепанные. Фаридова куртка была разорвана на спине пополам и болталась двумя лоскутами. Из Пашкиных очков выпало одно стекло, а второе треснуло. Жанна выглядела лучше остальных лишь потому, что ее готическое одеяние и так было сшито из ассиметричных черных лоскутов. Если что-то и изменилось, сразу не разберешь.
По официальной версии в павильоне загорелась проводка. По неофициальной — кто-то нарочно устроил поджог. Слухи и байки копились и множились. Винили радикалов, правительство, иностранных провокаторов и экстремистов. Кое-кто приплел даже масонов. Но, как бы то ни было, отделались все сравнительно легко. Ушибы, легкие ожоги и несколько переломов — вот и весь ущерб. Не считая уничтоженного павильона, сгоревших книг и перепуганного писателя. Последний зарекся впредь показываться на люди и скрылся в неизвестном направлении. Поклонники его не винили.
Я тысячу раз пожалела, что согласилась в тот день пойти на злополучную встречу. И меня не оставляла мысль, что я забыла что-то важное, поэтому я регулярно, как убийца на место преступления, возвращалась в тот самый сквер, в надежде вспомнить хоть что-нибудь. Изредка, в памяти всплывала тень мысли, и тут же исчезала. Ускользающее воспоминание злило меня, заставляя подолгу торчать на месте давно снесенного павильона, раз за разом прокручивая в памяти тот день.
Друзья, не на шутку обеспокоенные моей одержимостью, советовали обратиться к специалисту, но я пыталась вырулить сама и только сильнее запутывалась.