душевного равновесия, свидетельствовали, во-первых, отсутствие джезвы
на плите и в раковине, а во-вторых, тот факт, что ее чашка в данный
конкретный момент наполнялась из кофемашины. Его, впрочем, была уже
наполнена и перенесена на стол.
Помимо того, Оля в «счастливом» изумрудном платье и с идеальной
укладкой, сидя на маленьком креслице в углу кухни, закинув ногу на ногу, яростно набивала текст на планшете и хмурилась, не то что не соизволив
голову поднять, но, кажется, еще и не замечая вошедшего супруга.
- Не мучай технику, - сказал Егор, присаживаясь к столу и приступая к
завтраку.
- Меня бы лучше пожалел, - хмуро ответила Ольга, не отвлекаясь.
- На предмет чего?
- На предмет Озерецкого.
- Снова отказал?
- Это уже вошло в систему, да?
- Да оставь ты его в покое, - посоветовал Егор. – Найди себе другой
предмет для домогательств.
- Да ему альтернативы нет! – возмутилась Оля, оторвав наконец от
планшета глаза, идеально подведенные черным карандашом. – Где еще
такого возьмешь? С нашим-то печальным кинематографом… а тут бац – и
сразу Голливуд. Черт… значит, как на вшивом кинофесте летом в Одессе
тусить – так это нормально! А как в приличном издании засветиться – так
«Энтони Озерецкий не дает интервью»!
- Имеет право, - хмыкнул Лукин.
- Право? Ну знаешь! Нам нужен лучший. Лучше Озерецкого никого нет. Ты
вообрази себе на минуту, какие это перспективы. Эксклюзив для «À
propos». Черт, ну не мне же тебе объяснять, Егош!
- Да ладно! Не единственный он.
- Ты, кстати, тоже не единственный, - фыркнула Оля. – Молодежь вот на
пятки наступает. Вчера у тебя из-под носа твою премию умыкнули, сегодня
– Озерецкий нас послал. А завтра – вылетим в трубу. И так держимся за
счет былых заслуг, плесенью покрываемся!
- Закажи декоратора, он убедит тебя, что плесень – это винтаж, - Егор
поднялся. – Отвлекись на что-нибудь другое. Потом вернешься к
Озерецкому. Ты едешь?
- Нет. У меня с утра встреча.
Машина за ним приезжала всегда ровно в 10-00. Время в дороге Лукин
чаще всего занимал мозговым штурмом, функции которого сегодня взяла
на себя Ольга. Озерецким она бредила несколько месяцев. За это время ее
идея обросла подробностями и нюансами оформления. И потому
требовала воплощения – это состояние и сам Егор знал не понаслышке.
Была она права и в том, что журналу требовалось что-то новое. Их формат
всегда был далек от громких разоблачений и грязных скандалов, но любой
эксклюзив протухает в те же сроки, что и бульварщина. И тогда плесень, украшающая «À propos», перестанет быть винтажом, превратившись в
