– Митро. – ответил парень, ему не нравился этот навязчивый попутчик.
Они пошли вперёд. Незнакомец не замолкая рассказывал какие-то байки, казалось хотел расположить к себе. Но эффект получался обратный, Митро старался не сводить с него глаз. Всё-таки при нём выручка за товар, а мужичок был похож на лихого человека. Внезапно тот, взмахнув руками, начал заваливаться в бок, поскользнувшись на липкой грязи. Полы кафтана распахнулась и под ними оказался топорик, заткнутый за пояс. Митро не будь дурак, толкнул разбойника в овраг. Тот полетел кубарем, громко вопя на всю округу. Сам парень рванул в лес, не дожидаясь пока мужичонка встанет. Он эти места знал вдоль и поперёк, можно добраться до деревни по старой дороге, через низину.
Ноги вязли в глине и мокрой траве, но бежать оказалось недолго, вот и деревья. Митро остановился на секунду, обернувшись. Незнакомец уже выбрался на дорогу.
– Эй ты, слабоумный, чтоб тебя черти взяли! – крикнул несостоявшийся попутчик и погрозил кулаком.
– Сам ты слабоумный – прошептал Митро и погрузился в чащу леса.
Первое время шёл шустро, уверенно, но чем темнее становилось вокруг, тем больше корил себя за опрометчивость. Может не стоило так рубить с горяча, вдруг мужичонка был простым батраком. Топорик мог быть для защиты и у самого Митро был нож за пазухой. Уже дошли бы, наверное, к Любосеевке, а там знай себе чеши дальше по дороге.
Чёрные мокрые ветви то и дело хлестали по лицу, идти становилось всё трудней. Тропинка растворилась меж прелой листвы, ковром устлавшей разбухшую от влаги землю.
Вскоре Митро окончательно убедился, что желание сократить путь через лес было плохой затеей. Но что ж теперь, не поворачивать же назад. Вот и низина.
В деревне рассказывали странные истории об этом месте. Иногда путники видели меж кривых, мёртвых, заболоченных стволов, бледное, худое дитя в лохмотьях. Сложно сказать был ли это мальчик или девочка, просто маленький ребенок, безразличный к вечному дождю этих мест. Можно подумать, что это какой-то потерявшийся сиротка, однако рассказы были с разницей в десятилетия.
А ещё путники слыхали, как из чащобы раздавался чей-то голос, словно сумасшедший человек, который говорит сам с собой. Невидимка то причитает, плачет навзрыд, воет зверем, а то вдруг начинает сердиться и ругает кого-то на чём свет стоит. Голос визгливый. А говорит, как на иностранном языке, слов не разобрать.
''После бормотухи на ярмарке небось и не такое покажется'' – подумал Митро.
