— Искорка, — Симон заправил мне прядь волос за ушко. — Я видел, как этот урод надвигался на тебя. И видел, что ты чуть не применила баллончик. Если бы он хоть пальцем тебя тронул, я бы вышел из машины. Но заявление написать нужно.
— Хорошо, — согласилась я, проследив как муж дошел до своей машины и окончательно уехал.
— Но за то, что ты сняла часы мы оба отхватим от Сабира, — предупредил он. — Я сказал, что ты пролила на них сок, и нужно было их вымыть, чтобы они не были липкими, а потом просушить.
— Спасибо, — я искренне поблагодарила мужчину.
— Разговор хоть того стоил? Что он тебе сказал? — не унимался Симон.
— Там что-то с моей квартирой, — я решила сказать самое безобидное из всех якобы доказательств мужа. — Вроде уже новый хозяин делает ремонт, хотя я ничего не подписывала.
— Пфф, — фыркнул Симон. — Это не хозяин. Просто за твою квартиру дают какие-то копейки, поэтому риэлтор посоветовал немного вложиться в косметический ремонт, чтобы жилье хотя бы показать можно было. Глупенькая. Лучше бы сразу у меня спросила.
— Правда? — просияла я. Вот бы и остальные обвинения мужа имели такое же логичное и безобидное объяснение! — Прости. По телефону он не хотел это говорить, поэтому мне нечего было спрашивать.
Симон лишь многозначительно дёрнул бровями, показывая, что прощение мне придется просить другим способом.
Через двадцать минут, уладив всю бюрократию с заявлением, мы вышли из РУВД, где нас уже ждал сердитый до нельзя Сабир. Он так свирепо выдыхал, что казалось из его ноздрей сейчас дым повалит.
Я вся поджалась и ссутулилась под его уничтожающим взглядом, а Симон принялся забалтывать своего друга, пытаясь его хоть немного развеселить. Но Сабир оставался по-прежнему суровым.
Он молча подождал, пока мы сядем к нему в машину, а затем двинулся в путь. В салоне повисла звенящая напряжённая тишина. А когда Симон нежно взял меня за руку на заднем сиденье, то Сабир посмотрел на него через зеркало таким взглядом...
Как только зеркало не треснуло к чертям?
— Сядь вперёд! — приказал Сабир другу и остановился на обочине. — А ты, — он обратился ко мне, — ещё раз снимешь часы и не согласуешь свои передвижения со мной — больше никогда на улицу не выйдешь. Поняла?
Я кивнула, испуганно глядя на то, как пересаживается Симон. И, как бы я ни доверяла Сабиру, но слова мужа все равно отравляли мне мозг и вынуждали бояться его ещё сильнее.
И потом. Почему он так разозлился? Я ведь не одна уехала, а с Симоном. Приняла все меры безопасности. Написала заявление. А что, если Сабир знает об этой встрече? Поэтому боится, что мой муж сболтнул лишнего?
