Сабир пугал меня еще больше. С ним было ужасно неуютно находиться. И если такое поведение, наоборот, помогало в работе – так у меня не возникало лишней симпатии, то попадать к нему в зависимость в личной жизни означало окунуться в такой же эмоциональный кошмар, как и с моим мужем.
Может быть я уже никогда не буду счастлива с другим мужчиной?
Почему-то меня это не расстраивало. Гораздо страшнее вновь угодить на десять лет в рабство, оформленное законным путем.
Эти мысли преследовали меня весь вечер. Я ловила на себе взгляды своих боссов, но к счастью, они были слишком заняты, чтобы оставить своего очередного бизнес партнера и подойти ко мне.
В какой-то момент, когда я, непривыкшая к такому длительному нахождению среди людей, окончательно устала и вышла через коридор в еще одно помещение, в котором еще не закончили ремонт.
Вся мебель в нем была сдвинута в один угол, освещение проникало только через окна, а звукоизоляция хорошо поглощала музыку и шум из банкетного зала. Я устало присела на один из сдвинутых диванов и снова задумалась.
Что же мне делать дальше?
Но не прошло и минуты, как в комнату вошел Симон.
– Искорка, – немного зловеще протянул он. – Кто это тут у меня спрятался?
– Симон! – я попыталась отвлечь мужчину от порочных мыслей. – Можно мне домой? Я очень устала.
– Все устали, – отмахнулся он, уже подойдя ко мне вплотную. – Но я знаю, чем придать тебе сил.
Следом за Симоном вошел Сабир и плотно закрыл дверь, окончательно погрузив комнату во мрак.
Мое сердце бешено забилось. Я почувствовала себя слишком открытой, слишком уязвимой.
– Мне… нужно вам кое-что сказать, – ухватилась я за свою последнюю надежду отвлечь мужчин, хотя все внутри меня по-прежнему вопило, чтобы я не признавалась им.
– Потом скажешь, – рыкнул Симон и попытался притянуть меня к себе, больно схватив как раз там, где у меня под грудью был синяк.
Я громко вскрикнула и сжалась от боли. Снова хотелось зарыдать.
– Да-а, кричи, малышка, – довольно протянул Симон и бросил меня в руки Сабира, пока сам взялся за пряжку ремня. – Меня это так заводит!
– Подожди… – Сабир только попытался его остановить, но Симон взорвался.
– Да ты достал! Сколько можно обламывать?!
– Она вот-вот заплачет, ты что не видишь? – строго наехал на него Сабир.
– Не вижу! – рявкнул он. – Поплачет и успокоится!
– Оставь нас, – приказал Сабир, не обращая внимания на злость друга. – Дай я с ней поговорю.
Симон молчал, явно переваривая свою злость, но больше не огрызался.
