Стелла с рассеянным выражением лица покрутила ожерелье вокруг пальца. Прошло несколько ударов, прежде чем она наконец заговорила.
— Это началось два года назад, — тихо сказала она. «Однажды я пришла домой и нашла первое письмо в своем почтовом ящике. В основном это было о том, какой красивой они меня считали и как они хотели бы пригласить меня на свидание. Я была напугана тем, что они знали, где я живу, но содержание не было особенно тревожным. Это звучало так, будто старшеклассник написал бы своей тайной любви. Но письма продолжали приходить, и он начал включать в них мои откровенные фотографии. Вот тогда я действительно охренела. Я установила новую систему безопасности и купила электрошокер, но мне все равно не хватило этого. Каждый раз, когда я выходила или входила в свой дом, я…»
Небольшой толчок разорвал тонкие линии ее шеи. «В то время я жила с Жюлем, что немного помогло. Но я также беспокоилась о том, что она может попасть под перекрестный огонь, если что-то случится. Я рассказала ей о записях, и она настояла, чтобы мы обратились в полицию, но они отнеслись ко всему этому с пренебрежением. По сути, они сказали мне перестать так много писать о своей жизни и местонахождении в социальных сетях, если я не хочу, чтобы ко мне тянулись гады».
Ее голос становился все тише с каждым словом, как и ее поза, пока она не скорчилась в позе сидящего эмбриона.
Мне не нужно было быть телепатом, чтобы прочесть подтекст.
Часть ее думала, что эти ублюдки правы.
"Сделали ли они?" Мой мягкий ответ противоречил холодному жжению гнева, вторгающемуся в мои вены.
Пришло время позвонить главному суперинтенданту.
«Сталкер вскоре остановился, так что, думаю, это не имеет значения». Стелла туже намотала ожерелье на палец.
"Это имеет значение. У полиции была работа, и они ее не выполняли». Мои мышцы напряглись от неуверенности в ее глазах. «То, что они сказали, было чушью. Это не твоя вина. Миллионы людей каждый день публикуют в социальных сетях все, что они делают. Это не значит, что они приглашают людей беспокоить их. Вы бы обвинили женщину в том, что на нее напали, если бы она была в короткой юбке?»
Она вздрогнула. «Конечно , нет».
"В яблочко. Люди сами делают выбор. У тебя есть право жить так, как ты хочешь, не беспокоясь о мерзавцах, которые не могут обуздать свои худшие порывы».
"Я знаю. Я просто… — Стелла запнулась, потом покачала головой. "Я знаю."
Она замолчала на мгновение, прежде чем одарить меня робкой улыбкой, которая растопила лед в моей крови. — Это было самое большее, что я слышал от тебя ругательства с тех пор, как мы встретились.
