– Я догадываюсь, что мои снимки будут не так любопытны, как твои мысли об этих женщинах, – задумчиво проговорила Мэри. – Нет ничего интересней мыслей. Думаешь, я этого не понимаю? Умение рассуждать – чисто мужская черта.
Михаила после этих слов охватило необъяснимое волнение.
– А ты знаешь, – спросил он, – комплимент это ведь все равно, что поцелуй.
– Майк, – отвечала Мэри. – Ты правильно решил не брать с меня денег. Я лучше приглашу тебя к себе в Штаты. Но давай сначала закончим нашу работу. А потом я буду хорошей пациенткой, а ты – хорошим психоаналитиком, и я в тебя влюблюсь. Но учти, у тебя появился соперник. Взгляни.
Американка достала из рюкзачка клочок бумаги, на котором было написано I love you. Нет, писал не соперник, почерк явно немужской. Но в английском языке нет родов. Значит, Леднев просто неправильно понял Мэри. Она, конечно же, имела в виду соперницу.
– Я должен тебя предупредить… – начал Леднев.
– Не надо! – прервала его Мэри. Не надо меня предупреждать, Майк. У меня все в порядке и все в норме. Ты просто кое на чем зациклен.
– Это ты меня неправильно понимаешь, – сказал Михаил. – Я хочу сказать, что ты не должна оставлять отснятые кассеты в номере. Их могут засветить.
– Я об это постоянно думаю, – призналась американка. – Но что делать? Пересылать почтой? Это очень ненадежно.
– Почта здесь у ментов под полным контролем.
– Что же делать, Майк? Я могу сработать вхолостую.
У Михаила была идея. Хотя тоже в известной степени рискованная…
Утром за Ледневым и Мэри прислали газик. На вахте их пропустили, как своих. Не стали даже документы смотреть. И рюкзачка как бы не заметили. Дежурный по колонии проводил в отряд Ставской.
Тамара Борисовна была у себя в кабинете. Пила чай с Катковой, Мосиной и Агеевой. Обсуждали участие в конкурсе красоты и некоторые неясности. Программой предусматривалось дефиле в купальниках. Ну, правильно. Как без соревнования, чья фигура лучше. Только где взять купальники?
– У меня есть, – сказала Мэри.
И все тотчас посмотрели на Мосину. Фигурой она была похожа на Мэри.
– Я в дефиле участвовать не буду, – неожиданно отказалась Каткова.
– Купим тебе купальник, какой захочешь, – попыталась успокоить ее Ставская. – И не только тебе, всем участницам. Колония выделяет на это деньги.
– Я вообще не хочу участвовать, – заявила Каткова.
Мосина и Агеева сидели с отсутствующим видом. Они знали, с чего это вдруг раскапризничалась Каткова. На бедре у нее огромный татуированный паук. Отличительный знак наркоманки. Как с такой меткой выходить на сцену? Хотя насекомое можно чем-нибудь заклеить. Нет, паук не причина.
