С тех пор жизнь подруги превратилась в кошмар. Ее фотографию показали в других «толпах» и превратили в долбежку. В любое время и в любом месте к ней могли пристать пацаны и она обязана была идти с ними. Малейшее сопротивление подавлялось жестокими побоями. Били в основном ногами. Через месяц ей пришлось идти к венерологу… А Лена не высовывала носа из квартиры и все чаще задумывалась: а зачем ей девичья честь?
– То есть сексуальное насилие сейчас стало нормой? – спросил Леднев, пытаясь сформулировать свой вывод.
– Как два пальца об асвальт, – подтвердила Лена, закуривая новую сигарету.
Она так и произнесла слово асфальт – асвальт.
– Как же тебе удавалось уцелеть? – спросил Михаил.
– Я окончила музыкалку и решила уехать, от греха подальше. Хотела работать в детском саду, песенки с детишками разучивать. Поехала в Канаш, поступила в педучилище. Но там оказалось еще страшнее. Сельские, когда их не пускали в нашу общагу, просто вышибали двери. Вахтеры тряслись от страха. Если б вы только знали, сколько в этом училище девчонок было изнасиловано! Однажды и меня попытались. Полезли… Кое-как отбилась. Опять-таки отцом угрожала. Потом влюбилась в одного. Симпатичный такой. Пришла с ним к его друганам. И они все вместе на меня полезли. Бросилась к окну, завопила на весь поселок, что выброшусь. Милиция мимо ехала, повязали этих семерых…
– Я поняла, – продолжала Лена, – что они выйдут и разделаются со мной по полной программе. И уехала в Цивильск, поступила в культпросвет училище. Но там все было то же самое. Даже хуже. Я уже не знала, что делать. Вернулась в свой город и почти сразу же отдалась одному автору. Думала: зато другие не будут трогать. Но не тут-то было. Этот автор отдал меня тридцатилетним кооператорам. Деньги с них взял. Продал, короче. И я сломалась. Нет, я сломалась позже. А тогда написала вместе с девчонками письмо министру внутренних дел. Копию послали в газету «Молодой коммунист». Газета письмо напечатала, а министр ничего не ответил. И мы с девчонками сколотили свою «толпу».
– Погоди, что вы написали?
– Точно не помню, но примерно так. Сколько мы должны терпеть? Сколько можно дрожать за свою честь? Им, насильникам, отсидеть – раз плюнуть, а нам они всю жизнь портят. Неужели милиция не может покончить с этим? Если не примете мер, мы будем создавать свои группы и мстить пацанам.
– И вы сколотили «толпу». Это преступная группа?
– Примерно так.
– Значит, правильно сказано в приговоре – ты была главной? – спросил Леднев.
