– Что-то уронил? – послышался голос Лены.
– Ага, себя, – пробормотал Коля, потирая ушибленный бок. Надо же, а ведь вылазка действительно могла выйти боком… – Нет, Ленуль, не волнуйся. Упал, оступился.
Странствующее по небу облако, подгоняемое легким ветерком, поплыло дальше. Выпустило солнышко из туманных своих объятий. Яркие лучи снова весело носились под крышей, несколько из них нащупали зеркало, разбились на тысячи слепящих осколков. Те принялись играть в салочки на грязном шифере и полусгнивших досках…
– Это все Ленка! – прошептал Коля, медленно поднимаясь с пола. – Нашла время! Своими, то ли намеками, то ли фантазиями и меня заразила. Нет, ну почудится же такое! Высказать бы все, что накипело, но не стану я скандалить. Напротив, доброе дело сделаю, повешу зеркало… да вот сюда на стену, по-моему, идеальное место. Ниже полочку приделаю для разных там женских мелочей, но это позже…
Вторая «экспедиция» на чердак обошлась без приключений. Скоро находка была тщательно отмыта, изучен примитивный механизм крепления, подготовлен инструмент. В общем, осталось сделать последнее дело, самое настоящее из всех мужских дел, а именно забить в стену гвоздь. К чести Николая он справился быстро, чему и сам немного удивился.
На затерянную среди лесополос и оврагов, окруженную лабиринтом бетонных плит и блоков, что остались от каких-то промышленных зданий недвижимость молодоженов опустился вечер. Попытка продлить световой день искусственным освещением благополучно провалилась. Свет почти сразу погасили. На него, несмотря на закрытые окна и двери слетались комары со всех окрестностей. В их противном писке слышалась насмешка, те будто бы говорили, мол, спите люди, спите, мы же в свою очередь сделаем все, чтобы каждое мгновение темного времени суток было для вас незабываемым. Удивительно, до чего же умная вся эта кровососущая мерзость!
– Посмотри, там что-то светится! – таинственный шепот жены вырвал Колю из полудремы, в которую тот погрузился в тот самый момент, когда его голова коснулась подушки.
– Где? – не открывая глаз, спросил он.
– За окном, ближе к входной двери. Боюсь, что-то горит, – прошептала та и прижалась к мужу.
– Там и гореть-то нечему, – прекрасно понимая, что пока вопрос не будет закрыт, ни о каком покое речи быть не может, тот неимоверно тяжело вздохнул.
Открыл глаза, огляделся. Оконный проем действительно подсвечивался мерцающим светом. Отблески играли на вымытых стеклах, разделенные на прямоугольники перемычками рам светлые квадраты отчетливо отпечатались на стене над кроватью.
