Костя убирает со стола апельсиновую кожуру и смахивает хлебные крошки.
– Итак…
Если сейчас добавит: «Она звалась Татьяной», я развернусь и уйду, честное слово. Что бы ни творилось там, дома.
Он перехватывает мой взгляд.
– …садись на деревянный. – Отбирает у меня модный тёмно-зелёный стул из цельного куска пластика и подпихивает обычный классический. – Он точно будет попрочней.
Я смеюсь. Стоя наваливаюсь на спинку стула и снова смеюсь, даже закашливаюсь. Костя делает вид, что ничего не происходит.
– А это кто? – киваю на странную мягкую игрушку, притулившуюся за сахарницей.
– Да так… Дикобраз, связанный крючком. Мной.
Ого.
– Ненавижу крючок, фактура такая противная получается… Особенно на вид…
Костя выдаёт процентов десять от иронической мины среднестатистического человека, убирает игрушку в навесной шкафчик, закрывает дверцу, упирается в неё затылком, складывает руки на груди и заявляет:
– Можешь просто на него не смотреть.
Я прикусываю язык.
Дикобраз крючком. Круто, конечно… Как он ему эти иглы сделал?..
Поправляю на себе перекрутившуюся кофту, сажусь – и снова встречаюсь с Костей глазами. Он поднимает подбородок ещё выше и широко улыбается. Дорога свободна, полагаю.
И уже через двадцать минут я размахиваю руками, ложками и даже роллами, выскальзывающими из палочек, и не затыкаюсь ни на миг. Стараясь только не проговориться о том, что происходило сегодня дома.
– Люди постоянно от меня чего-то хотят! Но на самом деле им нужно не решение проблем. Им нужны вот эти все так называемые хорошие отношения. Хорошие отношения… Да ёлки! Я думала, если повезёт, очень повезёт, у меня будет за всю жизнь пара человек, с которыми можно, ну, знаешь, хоть в разведку… Но людям это не нужно! Им нужно вести бессмысленные разговоры и зазывать на чай… я бы сказала, с изматывающей регулярностью! Просто чтобы вынудить подтверждать и подтверждать вот это вот, что ли, отсутствие намерений против них… И отношения эти им надо постоянно поддерживать! Поддерживать! Будто это, блин, штаны со сломанной застёжкой!
Костя выкладывает печенье в миску, усмехаясь себе под нос, выключает газ под начинающим слабо свистеть чайником и спрашивает:
– Чёрный или зелёный?
– Лучше нормальный!
– Хорошо. Зелёного как раз нет, – докладывает из глубин шкафчика.
– И никогда не было, да?
Кивает не поворачиваясь. У меня вдруг теплеет на душе. Он продолжает возиться с чашками:
– Ты не договорила…
– А, ну вот… И все они пытаются заставить меня делать то, что я не хочу, и даже то, что мне вообще не нужно, и ведут себя так, будто я обязательно соглашусь! И да, вот парадокс: они очень, очень переживают из-за этих моих злых намерений! Переживают так, будто хоть что-то в их жизни имеет настоящую ценность. И у меня для них… в общем, плохие новости. Не только в этом смысле… А ещё и в том, что у меня вполне может быть до фигища всяких злых намерений! Потому что мы с ними не друзья. Логично же?
