– Отпустить и не цепляться за желание, которое приносило мне только боль… Мне было нелегко, ведь я уже привыкла страдать! – поправила его Ялиоль.
– Но белый принц всё-таки появился.
– Да, как только я перестала думать о нём. Он пришёл сам и оказался настоящим принцем!
– И что же ты почувствовала в этот момент? – с горечью спросил юноша.
– Не знаю… Только я не запрыгала от восторга и мой радостный визг не оглушил обитателей приюта.
– Ты приняла это как должное? – предположил Арсений.
– Вовсе нет. Люди, наверно, редко испытывают чувство, которое тогда наполнило мою душу, и поэтому я не могу описать его словами.
– Но всё же… ты почти сказала, что… я тебе не безразличен! А принц? Почему ты согласилась стать его женой?
Ялиоль отвернулась, чтобы он не увидел, как её глаза наполнились слезами.
– У девушки должны быть секреты! И вообще, это не твоё дело! Ты замучил бедняжку своими вопросами, – вмешался в их разговор Суграфан, который вернулся и слушал их уже некотрое время. – Ялиоль, лучше спроси нашего мага: почему на его руках загораются то красные, то белые, то голубые камни?
– Да, ты до сих пор не рассказал, – согласилась девушка, мысленно поблагодарив хранителя Колыбели за услугу.
Взгляд Арсения не скрывал явной досады от преждевременного появления их пернатого спутника. Недосказанное тяжестью затаилось в груди, но интерес к его ладоням смягчил возникшее ощущение.
– Камни – часть меня, они реагируют на мои желания, – начал Арсений. – Например, если я захочу переместить предмет, в ответ на это загорается соответствующий камень, дающий силу выбранному заклинанию.
Юноша объяснил, что красные камни – для заклинаний, сила и продолжительность которых зависит от силы мага. Белые камни – для безвременных заклинаний, они не требуют большой силы и не рассеются, пока сам маг их не отменит. Голубые камни – для самых лёгких заклинаний, необходимых для совершения какого-либо действия вроде поднятия бревна или открытия двери.
– Вот весь секрет магических камней, – улыбнулся Арсений, отвлечённый собственным рассказом от тяжёлых мыслей.
– Тебе было больно? – касаясь шрамов на его ладони, спросила Ялиоль.
– Несколько мгновений резкой боли можно стерпеть, но та, что поселяется надолго в сердце, невыносима!
Девушка осознала, что совершила ошибку, задавая неуместный вопрос, и попыталась вновь отвлечь его.
– Я вдруг вспомнила, как лимбинги назвали меня воплощением живого света. Почему они так сказали?
