Как выпал снег, она не выдержала. Потопала в Мочалки, три километра по лесной тропинке. Сама не понимала зачем. Карты подговорили, а ноги потащили. Там, в Мочалках, неожиданно на почте её ждало тощенькое письмецо. Фамилия на обратном адресе незнакомая. Почтальонша предположила, что из банка или из аферистов.
– Какой банк? Я безденежная совсем. Живу натуральным хозяйством, картошкой с грибами.
– Как говоришь, подруга: картошкой и грибниками?
Деревня, никуда не денешься. Здесь все острые на язык.
– Может, кто из этих? – не отставала почтальонша. – Их фамилия?
– Не знаю. Называли только имена, – смутилась Мария. Она, вправду, поверила. Загадала, что от Александра.
Сразу открывать не стала. Лишь когда отошла подальше, чтобы никто не помешал. Почтальонша с надеждой смотрела ей вслед.
Эпилог
Оказалось, Михаил прислал. Его совсем коротенькое послание месяц пролежало на почте. И ничего страшного. Мужчина умел ждать, как никак не из молодых, а что немногословное получилось…, зато о главном. Позвал к себе.
Всю обратную дорогу она перечитывала это скромное предложение раз двадцать. Переживала и восхищалась, смеялась и плакала…
Дома заглядывать в карты не стала. Даже не прикоснулась. Что могли, они для неё уже сделали…
На следующий день Мария навсегда уехала из Мамонтово.
ПРО ЛЮБОВЬ
1.
– Вы не ошиблись. Я была и не могу не быть в отчаянии. Я слушаю вас и думаю о нём. Да! Я люблю его, я его любовница, я не могу переносить, я боюсь, я ненавижу вас… Делайте со мной, что хотите, – произнесла Жанетта Николаевна с жаром и разрыдалась.
Девчонки затаили дыхание. Интуитивно им хотелось броситься к учительнице, поддержать её, но они боялись выдать своё скрытое присутствие.
– По смартфону с ним говорила, – предположила Ленка.
– Подумать только, какая драма! – выразительно покачала головой Надька и театрально закатила глазки.
– Невероятно страстная женщина! – кивнула головой Ленка.
– И какая интеллигентная. Имеет любовника, а с ухажёром на «вы» разговаривает.
– Тише, услышит!
В этот момент Жанетта Николаевна перестала рыдать. Ей показалось, что в классе кто-то шёпотом разговаривает. Подружки замерли, почуяв опасность. Учительница внимательно осмотрела кабинет, но ничего, кроме трёх рядов пустых столов, не увидела.
Жанетта Николаевна успокоилась, решив, что эти звуки с улицы, а, может, просто послышалось. Она взяла себя в руки, сложила классный журнал и книги в портфель, затем быстро вышла в коридор.
Теперь эти шкоды, Белкина и Стрелкина, могли выбраться из укрытия. Сюда, под стол, в самом конце класса они заползли во время опроса, когда Жанетта Николаевна вызывала их поочерёдно к доске. Учительница не отличалась внимательностью и всегда так делала: сначала называла фамилии, выбирая из журнала, а уже потом смотрела в класс. Девчонкам не хотелось получать двойки. Они ненавидели математику. На кону стояли оценки за четверть. Вот и укрылись под столом, услышав свои фамилии. Спроси Жанетта Николаевна кого другого, спокойно бы отсидели урок с умным видом. Что делать, не повезло. Теперь, конечно, придётся объяснять своё отсутствие на уроке, но что-нибудь выдумают, а, может, математичка вовсе забудет спросить. Такое с ней случалось не раз. Но сейчас их волновало другое.
