Что я могу сказать – ребёнок ещё совсем. Ей бы в кукол играть, а она уже столько крови видела – не всякий взрослый такое выдержит. И сколько таких сейчас по всем фронтам? Эх, была б моя воля – всех фрицев бы на кусочки порвал. Лишь бы такие Анютки никогда войны не видели. Всё ж, не женское дело воевать. И уж, тем более, не детское.
Ладно, расклеился совсем что-то. Сначала особист всю душу вынул. Потом раненые. Теперь вот Анютка.
Будь проклята война, на которой воюют даже дети!
И сам удивился той нежности, которая вдруг посетила моё сердце. Не любовь меж мужчиной и женщиной. Не влечение. Скорее – отцовская (теперь, похоже, материнская) забота о собственном ребёнке, который попал в беду. Ещё большее удивление вызвал тот факт, что никакого отторжения данные чувства у меня не вызвали: словно в той – прошлой – жизни я и сам успел побывать отцом. Или не успел и всё мне только кажется? В общем, запутался. Настолько сросся с Ольгой, что теперь свои чувства от её отличить не могу. Вот ведь, «не было печали…».
Короче, хватит рефлексировать. Мою работу за меня никто не сделает. Пора уже за ум браться! Поэтому, предварительно проведя гигиенические процедуры, быстренько подхватился и пошёл заниматься повышением физической культуры, отправившись в приснопамятный сарайчик. Так что визит посыльного особиста застал меня во вполне «бодром» состоянии: успел уже пару раз пройти комплекс разминочных упражнений.
Но пришлось отвлечься и снова пойти по уже известному адресу. И снова «не емши», что совершенно не радовало: похоже, у особиста начинает входить в привычку морить меня голодом.
Для того, чтобы пригласить в особый отдел, отправили какого-то молоденького посыльного. Паренёк всю дорогу разве что пылинки с меня не сдувал – носился с Ольгой как с хрустальной вазой. Представился сержантом Катасоновым. Важничал. Ну как же: как-никак, представитель «страшной» конторы. Но при этом то и дело косился в мою сторону, думая, что не замечаю его интереса. Чуть косоглазие себе не заработал, бедняга. Видимо, мучился вопросом: что его начальству от меня понадобилось, раз не арестовали, а пригласили? Причём, явно наказав «доставить в целости и сохранности».
Однако, границы дозволенного не переходил и вольностей не допускал. Лишь когда я случайно поскользнулся на льду – поддержал за руку, не дав упасть. При этом «зарделся как маков цвет» – прям мальчик-колокольчик не целованный. Ну, да. В принципе, наверное, так и есть: молодой больно. Да и я сейчас – не то, чтобы старый. Ольге-то – всего девятнадцать. Вот ещё не было печали – тут только молодых особистов на мою многострадальную голову не хватало!
