Оказалось – я так и застыл на обочине дороги, стоя со сжатыми кулаками, с которых на снег капали капельки крови. Сразу даже кулаки не удалось разжать – заклинило. А потом в медсанбате мне сделали перевязку – коротко остриженными ногтями я умудрился повредить себе кожу ладоней. Да ещё так неестественно-глубоко – прямо жуткие раны на руках образовались.
Ох, и наслушался же перлов от Пал Палыча. Полчаса бедный военврач исходил на желчь. Оттаял только тогда, когда я пообещал во всём его слушаться и не перечить.
А вечером припёрся старлей-особист.
Отвёл в отдельную комнатушку, выделенную военврачом для подобных мероприятий, и долго рассматривал со всех сторон, наворачивая вокруг меня круги – скорее всего, изучая. Наконец, эта игра в молчанку ему, видимо, надоела и он уселся за стол напротив меня:
– Не знаю, какую-такую контузию вы, Ольга, получили, но на пленных фрицев действует безотказно, – и улыбнулся во все свои “тридцать два”.
Видя мой недоумённый взгляд, от души рассмеялся (на этот раз выглядел он явно гораздо лучше прошлого раза) и продолжил:
– После встречи с вами этот эсэсовец выложил не только всё, что знал, но и то, о чём только догадывался. Ничего не утаил. Я думал – долго ломать гада будем – больно уж спесив. Ни Бога, ни чёрта не боится. Но после встречи с вами его как подменили: более жалкое зрелище сложно придумать.
Степень удивления на моём лице, видимо, совсем уж зашкалила за все мыслимые пределы, вызвав у особиста очередную порцию смеха:
– Когда приехали в отдел, выяснилось, что фриц, оказывается, обмочился. И всю его спесь как ветром выдуло. Рассказывать побежал чуть не бегом. Торопился, слова глотал, давился. Пел, как соловей. Аж взахлёб. Едва записывать за ним успевали. Даже сотрудничество предложил. Сам.
– Ничего не понимаю, – пробормотал я, – А я-то тут причём? Этот эсэсовец, скорее всего, вас испугался. Вы же НКВД. Сам Гитлер, небось, только слыша о вашей организации, воздух портит и истово крестится.
– Я бы поверил, если бы до того мы этого фрица два дня всем отделом не охаживали. Повезло в том, что пришлось сегодня везти его на одну важную встречу. Отмыли, отчистили, даже покормили слегка. Он, видать, думал, что всё – мы сдулись. А тут такая неожиданная встреча с вами…
На мою вздёрнутую в удивлении бровь, особист ещё раз коротко хохотнул, пояснив, что при обработке эсэсовца речь шла не о физическом методе воздействия. Полно и других, не менее, а то и более эффективных решений. Хотя по роже этот “истинный ариец” пару раз хорошенько так отхватил. Но на “уговоры” не поддался. И лишь памятная встреча со мной вызвала в нём прямо всепоглощающее горячее желание сотрудничать с органами.
