Кашира уставился на неё как заворожённый – при своём небольшом росте он питал пристрастие к зрелым женщинам, крупнее и старше себя.
Вальке же, наоборот, нравились юные воздушные создания. Наверное, поэтому он уже давно сопровождал глазами младшую, и она, почувствовав изучающий взгляд на себе, слегка наклонила головку в их сторону и… её глаза будто споткнулись, встретившись с Валькиными. Ресницы чуть заметно дрогнули, из-под них сверкнули два огромных изумруда и через мгновение погасли. Валька зажмурился, тряхнул головой и вновь открыл глаза – девушки спокойно проходили мимо. «Почудилось, – подумал он, – что это со мной, девчонка как девчонка, ну симпатичная, но ничего же особенного».
Егор Лапин, прозванный приятелями «Сметаныч», за трепетное отношение к полезному молочнокислому продукту, бросил неспешный взгляд на проходную: «Начальство возвращается, сейчас обедать будем». Но Тимофей, не подходя близко, махнул рукой, мол, идите сюда. Все поднялись. Валька исподволь глянул на дверь столовой и еле слышно вздохнул. «Царапнула зеленоглазка», – тихо сказал Кашира, проходя мимо, так тихо, что услышал только Валька. «Иди-иди, чёрт глазастый», – беззлобно огрызнулся тот.
А в это время у «зеленоглазки» почему-то всё валилось из дрожавших рук. Входя из зала в кухню, она наткнулась на полуоткрытую дверь и больно ударилась бедром, в сердцах оттолкнув «обидчицу», задела рукой швабру, и та стукнула её по голове. Отшатнувшись от этой напасти, столкнула со стеллажа сковородку (хорошо, что пустую и холодную), которая, свалившись ей на ногу, с оглушительным звоном и грохотом запрыгала по плиточному полу. Из глаз девушки брызнули слёзы, она пошатнулась и, наверное, рухнула бы на пол, но по счастью Алевтина, та самая, что шла с ней рядом, решительно пресекла эту череду несчастий. Она подхватила Дашу («зеленоглазка» – знакомьтесь), захлопнула дверь и вернула на свои места швабру и сковороду.
– Неужто и Дашкин черёд настал? Господи, надо же! Одним взглядом… – тихонько бормотала она, усаживая младшую подругу на разделочный стол.
– Что?! – потирая ушибленные места спросила Даша.
– Ничего. А знаешь, – по губам Алевтины скользнула мечтательная улыбка, – было бы мне столько лет сколько тебе, я бы в него тоже влюбилась.
– В кого? – вытирая слёзы, спросила изумлённая Даша.
– Сама знаешь!
– Алечка, не говори никому.
– Да никто же не поверит! – ласково ответила та и обернулась к двум парам любопытных карих глаз, выглядывавших из дверей кладовки, и пытавшихся понять, что там за грохот.
