– Я всегда быстрее всех бегала. В школе чемпионкой была, – присоединилась к рассказу Лена. – Беглянку-то нашу я догнала, а дальше что? Дарья кричит что-то сзади, но сама от бега задыхается, а потому кричит урывками: «ноги… хвати…». Тут до меня дошло. Я Алю немного обогнала и бросилась ей в ноги, обхватила руками и ногами. Когда прыгала, так получила коленом в рёбра, аж искры из глаз посыпались, и руки с ногами совсем ослабли, будто меня парень на спину завалил.
Она вдруг сообразила, что последнюю фразу в мужской компании произносить не стоило. Засмущалась, закрыла себе рот обеими ладошками и жалобно обвела мальчишек глазами. Те ободряюще улыбнулись, а Тимофей притянул её к себе, поцеловал в уже целованный затылок и произнёс: «Мы этой твоей слабостью пользоваться не собираемся. Продолжай».
Лена поёрзала, борясь со смущением, но мальчишки, в отличие от подруг, смотрели доброжелательно, и она наконец опустила руки и продолжила:
– Я просто хотела сказать, что Алька легко бы меня отцепила, но тут девчонки подоспели. И втроём мы её повалили. Она кричит: «Пустите меня, сыкухи, все равно жить не буду». Мы ей: «Алечка, Алечка…» Дашка пытается её поцеловать, а она мотает головой и только мычит что-то. Потом зарычала по-звериному и сбросила нас с себя. Мы попадали на спины, а она встала на четвереньки и поползла куда-то. У меня со страху трусы намокли. Ой!!!
Лена снова зажала рот ладошками.
Светлана с укоризной сказала: «Молчи уж, рассказчица, лучше я доскажу».
– Ленка всё правильно сказала, мы до жути перепугались, когда Алька зарычала и стала ползти. Я подумала – она с ума сошла. И тут слышу, Дарья кричит: «Что разлеглись! Держите её, валите и сядьте ей на руки». А сама уже на ногах и бежит куда-то в сторону к зарослям какой- то травы в пояс высотой и начинает эту траву рвать, а сама повизгивает: «Ой, мама, ой, мама!» Тут я сообразила – она крапиву рвёт.
Мы с Ленкой подскочили к Алевтине и опрокинули на спину. А на руки не то, что сели, легли просто. Дарья рванула на ней халатик, так что пуговицы полетели, и давай хлестать крапивой по голым ногам, по животу, по… по другим местам. Та при каждом ударе вначале вскрикивала, извивалась вся, а то вдруг затихла, только вздрагивала от ударов. Дашка отшвырнула свой пучок, подула на обожжённые ладошки и бросилась обнимать Альку. Целует, слёзы вытирает то ей, то себе и приговаривает: «Прости меня, Алечка, прости!» …
Голос у Светланы прервался, а из глаз предательски выкатились две большие слезинки и поползли по щекам. Лена давно уже сидела с красными глазами и шмыгала носом.
