– Итак, брат Петр, – напомнил я, – мы вас слушаем.
– Басня, – начал Пьер самым бодрым тоном. – Из сборника…
Последовала пауза, но я не торопил. Вспомнилось, что еще два года назад Пьер, проучившийся в монастырской школе чуть ли не десять лет, не мог связать по-латыни и нескольких слов. Все-таки парень молодец, хотя, видит святой Дионисий, я тоже очень старался.
– Из сборника. Называется «Лиса и отражение луны»…
На губах Ансельма вновь мелькнула улыбка, и я в который раз подумал, откуда пришел в Сен-Дени этот мальчишка? Латынь он знал превосходно, лучше меня. Такое еще можно объяснить, но Ансельм знал греческий и, как я недавно сумел узнать, арабский…
– Некая лисица шла ночью возле реки и увидела в оной реке отражение луны. Увидев оное отражение, решить… решила она, что это суть сыр…
Я вдруг сообразил, что за весь день Пьер ни разу не открывал книги. Да, память у парня превосходная, и надо было здорово постараться, чтобы за несколько лет ничему не выучить этого нормандского увальня. Пьер не был лентяем – он искренне хотел закончить школу и стать священником где-нибудь в деревне. Но до недавнего времени эта мечта была от него далека, как стены Иерусалима.
– …Стала оная лисица лакать воду. Мнила она, что выпить… выпьет реку, после чего дно высохнет и упомянутый сыр достанется ей…
Между тем в котелке уже что-то начинало закипать. Я принюхался и остался доволен – ужин явно нам обеспечен. Правда, запах был несколько необычен. Пахло чем-то незнакомым – не сельдереем и тем более не луком.
– …Лакала оная лисица воду без перерыва, пока не захлебнулась…
Пьер довольно вздохнул, предчувствуя окончание пытки, и выпалил:
– А мораль этой басни такова: человек алчный рвется к наживе с таким усилием, что сам себя раньше времени в темную могилу сводить!
Вслед за этой нравоучительной фразой на физиономии Пьера расцвела совершенно неподходящая ухмылка. Я не выдержал и улыбнулся в ответ.
– А теперь пусть брат Ансельм рассказать, – окончательно расхрабрился Пьер. – А то, отец Гильом, вы его басня учить не заставляете!
Не хотелось пояснять, что «Робертов Ромул» Ансельм читал лет в семь, если не раньше, но наш сегодняшний повар тут же откликнулся.
– Басня «Человек, который молился».
Я почувствовал внезапное смятение. Дело не в том, что эту басню обычно не рекомендуют читать ученикам. Поразил тон – Ансельм отозвался на предложение Пьера как-то излишне серьезно.
– Один человек имел обычай приходить в церковь поздно, склонять колени и молиться всегда одними и теми же словами: «Господи Боже, будь милостив ко мне, и к жене моей, и к детям моим, а больше ни к кому»…
