– А, сорванцы, как вы сегодня тихо. Раньше я за вами такого не наблюдала.
Людмила, аккуратно держа прихватками, поставила на стол здоровенную, дымящуюся миску лягушачьего супа. И повернулась за черпаком.
Через три часа, территорию которую населяли гоблины покинуло две группы детей. Одну из групп сопровождало четверо взрослых и шла эта группа на север. Дети шли парами, держась за руки. Пятнадцать маленьких гоблинов вели за руки гоблины постарше. Даже самые маленькие дети вели себя необычайно тихо и дисциплинированно. Взрослые просто не могли нарадоваться, что все идет так по плану. Маленькая Зина тихо сопела на руках у матери убаюканная мерной поступью и стрекотом насекомых. Вторая группа почти ползком и на четвереньках удалялась на восток. Десять подростков гоблинов стремились незаметно уйти подальше из родных мест и очень даже преуспевали. Но помогала в этом не их скрытность. Эти десять гоблинов выглядели как десять обычных булыжников. Булыжники парили низко над землей и раскачивались как будто бы шли вприсядку. Но как только от самого крайнего дома за стеной степной травы осталась видна только крыша, они поднялись повыше и полетели вдоль реки от скал. Туда, куда вел их детский азарт и рвущийся из груди восторг от всего непознанного. Страха не было, ведь с ними был шаман. Им было все по плечу.
***
Солнце уже почти опустило свой верхний край за горизонт, когда на вершину холма покрытого полынью и кейреуком вышли 10 маленьких булыжников. Каждый из них мог вполне поместиться в руку 5-ти или 7-ми летнему ребенку. Естественно, ребенку-гоблину. Первый камень остановился на самом гребне, а остальные выстроились в ряд, по бокам от него, глядя в низину. Ребята зачарованно смотрели на вид компактного лагеря устроившегося в долине. Сумерки почти скрыли детали, но полторы сотни шатров, кое-где подсвеченные кострами изнутри и снаружи, множество народу и обозных животных вполне можно было обозначить на местности. Лагерь тихонько шумел голосами прикостровых разговоров.
***
Несколько походов в библиотеку дали плоды. Я стал лучше разбираться в том, как написано в исторических записях о Леве. Оказывается, эти записи делал он сам, от своего лица. Поэтому в дальнейшем, я буду вести повествование как будто это сам Лева пишет о себе. Думаю, это поможет мне научиться лучше понимать, о чем вообще он пишет.
***
В то время весь мир был для меня огромным безбрежным игровым полем. Конечно, урок старого шамана нанес некоторый удар по моим представлениям о мире. Но те дни, которые я провел в попытках отоспаться, в перемешку с попытками сотворить заклятия, дали мне очень интересный навык. Я стал готов к борьбе не взирая ни на что. Я был полон оптимизма. Ведь я научился колдовать! Я был готов порвать всех воинов, которые осмелились угрожать моему племени. Это было не то, что было до учебной жизни. Это было уж точно не то, что было уже во время учебы. Попробуй сотвори то, чего никогда даже и представить не мог. Ну как я мог например перетрульнуть капровертус, когда я и знать не знал что это такое капровертус и с чем его обычно трульнуть. Большая часть из того, что я уже выучил, была для меня, да и чего греха таить, остается китайской грамотой и поныне. Хотя некоторые вещи я понял намного позже, и продолжаю потихоньку осознавать и сейчас.
