Но Левонов ее будто не слышал:
– А косметология? Все эти нынче модные липосакции и прочее…
Марго недовольно поджала губы. «Да они просто зажали деньги, вот и все!» – подумала она с раздражением. Ей захотелось развернуться и уйти без объяснений. И будь что будет.
– В общем, не ждать нам финансирования, – обреченно проговорила Марго.
– Ни в коем случае не расстраивайтесь, Маргарита Павловна! – Он подскочил к ней и протянул руки, видимо, чтобы утешить, но Марго отстранилась. – Проект не сворачивайте. Продолжайте испытывать «Форулан» на лабораторных животных. Если не получится запустить лекарство в массовое производство для людей, то мы всегда можем попробовать с животными. Многие из них тоже нуждаются в лечении…
Из института она ушла в ужаснейшем расположении духа. Дождь, который лил весь день, выражал ее внутреннее состояние лучше, чем какие бы то ни было слова. В каплях, падающих с грязно-серого неба, Марго видела отражение свой потерянной, растоптанной надежды. Стыд и слезы обжигали ее щеки: она еще никогда не чувствовала себя настолько униженной. Работа всей ее жизни уничтожена!
Уже дома она излила душу маме и, не стесняясь в выражениях, высказала все, что думает о руководстве Москвы. Елизавета Юрьевна – консервативная женщина, не терпящая несправедливости, – как могла старалась утешить дочь, но Марго продолжала возмущаться даже после ее слов поддержки.
– Нет, ты представляешь, он сказал, чтобы я продолжала испытывать препарат на животных! – жаловалась она, натирая мамины ноги травяным бальзамом. Стойкий запах ромашки бил в нос, но не успокаивал, а лишь сильнее действовал на нервы. – Мам, ну зачем ты просишь меня делать эти натирания, когда давно существуют хорошие, проверенные средства для лечения твоего артрита?
– Я сама знаю, что для моих суставов лучше, – проворчала мама. – И чего ты так взъелась на своего начальника? Приятный мужчина. Лысый, правда, но это ничего. Для брака внешность неважна.
– На что это ты намекаешь?
– Замуж тебе пора, вот что! Столько ученых мужчин вокруг нее, а она все носом крутит. Взять твоего же директора. Как там его… Петрович?
– Федорович, – засмеялась Марго. – Мам, ему же пятьдесят девять!
– А тебе тридцать два скоро будет, а ты до сих пор не замужем! Все карьеру строишь. Чем тебе животные не угодили? Не поможешь людям, так хотя бы им. Или ты думаешь, что они не нуждаются в лечении?
– Нуждаются, как и люди, – вздохнула Марго. – Но проблема ожирения не стоит так остро перед животными, как перед нами. В первую очередь я хотела помочь людям. Я шла к этому всю свою жизнь, понимаешь? Работала день и ночь, чтобы раз и навсегда избавить мир от глобальной проблемы, и вот, когда у меня почти получилось, все рушится, потому что в меня не поверили. Как я должна себя чувствовать?
