Стелился понизу туман, уснул на крыльях снов.
И тишина. Мы слушали лесное птичье пенье,
Почувствовал внутри себя я странное волненье.
Кругом цвели цветы, мы ими любовались,
Сорвал я для неё. Они в руках завяли, сжались.
Поникли усеянные чернотой истлевших кружев,
Впервые за своё безвременье я так неосторожен,
Она из рук моих цветы взяла, к себе прижала,
И улыбаясь, своей рукою нечаянно мне руку сжала.
Покрылась тленом в миг она и почернела трупом,
Не испугалась, сделав шаг, сказала – «Не волнуйся,
Не больно, всё уже прошло, и чернота исчезла,»
Мне показалась, что она об этом сожалела.
И для меня померк весь мир, оделся бурой тиной,
Я удержал безумный крик, ушёл тропой звериной,
Она звала меня назад, кричала с ветром споря,
Но я вернулся снова в мрак. Всё было так, паромщик.
Кружил я в холоде ветров, швырял на небо пепел,
Внутри меня тряслась душа, как будто человечья,
У края пропасти стоял, и крылья рвал в лохмотья,
В оковы мраком заковал, но боль в груди огромна.
Я принял всё, я вновь в пути, иду без сожаленья,
И пусть огонь горит в груди, за что-то искупленье,
Я не прошу Творца покой, как было не вернётся,
Так суждено и этот крест со мною остаётся.»
Паромщик трубку закурил, задумался на миг:
– «Наверно это по судьбе. Но слушай, меня, друг,
Не просто так послал Господь ту кару для неё,
Влюбиться человеку в Смерть не каждому дано.
И вы же встретитесь ещё, когда часы пробьют,
Ты приведешь её ко мне, отправить в дальний путь,
Тут для тебя всего лишь миг, там для неё – года,
Прощай, – Сказал ему старик, – Уже нам в путь пора.»
Паром отчалил и поплыл, качаясь на волнах,
Паромщик что-то говорил, кивали Души в такт,
Река Забвения неслась в тот свет где нет рассвета,
О, как хотелось и ему уплыть и кануть в Лету.
В подлунный час колдует ночь в небесной тишине,
Тропою из потухших лун бредёт в кромешной тьме,
Взирает сверху в людской мир, им назначая жребий,
Колдует ночь, и искры звезд костром горят на небе.
В котле чернильной темноты варились звезды судеб,
Читал строкой о Душах Смерть истории о людях.
«Я человеком быть хочу» – Подумал он печально,
И вдруг звезда упала вниз, блеснув лучом прощально.
Полночный ветер прилетел, шепнул: – «Пора идти,»
Рвалась из тела прочь Душа, держась за нить судьбы,
В миг крылья мрака принесли к страдающей Душе,
Страдал солдат от рваных ран, лежал на блиндаже.
Но прежде чем обрезать нить, он заглянул в глаза:
«А хочешь Вечность получить, за просто так как дар?»
Солдат без страха закивал, сказал: – «Согласен, да,»
