Сон ему всё-таки приснился. Тяжёлый, удушающий, тревожный.
В этом сне, прямо как наяву, что-то бессвязно бормоча и капая слюной в комнату вползал шерп, хватал спящую, такую беззащитную Ясу и уволакивал её в непроглядную вонючую бездну тоннелей. А он, Дмитрий, лежал парализованный, не в силах даже пошевелиться, и слушал, как удаляются крики девочки, зовущей его на помощь: «Дядя Дима… дядя Дима!»
– Дядя Дима, да просыпайся же ты!
Яса изо всех сил трясла его за плечо. Дмитрий открыл глаза, увидел прямо перед собой белое, встревоженное лицо девочки. Шарахнулся от стоящего рядом шерпа. Сон таял, явь возвращалась. Но вряд ли она была лучше сна.
– Что? Что случилось? – спросил он сиплым голосом.
– Дурочка я дурочка, – причитала Яса совсем по-бабьи. – Забыла, напрочь забыла. Гон у них, понимаешь, дядя Дима, гон раньше времени начался.
– У кого? – ещё не придя в себя полностью, переспросил Дмитрий.
Яса прекратила метаться, всплеснула руками:
– Ясно у кого! У паучьих червей!
– Какой гон? – задал Дмитрий совсем уж глупый вопрос.
Девочка с досады даже ногой топнула.
– Какой-какой! Такой! Объяснить тебе? Не покраснеешь?
Только сейчас Дмитрий осознал, что в ушах шумит не от внезапного пробуждения, а совсем по другой причине. Он выскочил на веранду, прислушался.
Всё вокруг вибрировало низким гулом на пределе инфразвука. Вибрировало и шелестело.
Яса пулей вылетела из дома, на ходу бросив:
– Уходим. Быстро! Там у дальнего тоннеля расщелина есть. Я вчера ещё заприметила. Она узкая, пересидим.
– А палатка как же? – хватаясь за обрывки рационального, крикнул ей в вдогонку Дмитрий.
Дико вращая глазами на чумазом лице, мимо пронёсся шерп.
– А, хрен с ней, – махнул рукой Дмитрий и рванул за остальными, что было мочи.
Они не добежали. Чуть-чуть не добежали.
Из того самого отверстия, под которым находилась спасительная расщелина, сначала высунулось нечто белёсое и тупорылое, шевелящееся множеством чёрных ворсинок, а потом с чавканьем ухнуло прямо перед бегущими людьми, отрезав путь к укрытию.
– Назад! – заорала Яса, ловко, почти на месте разворачиваясь.
У Дмитрия немилосердно стучало в висках, сердце пробивало грудную клетку, а в глазах жизнерадостно запрыгали радужные пятна.
Второй червь рухнул точнёхонько на дом-палатку, разорвав её в клочья. А потом они посыпались отовсюду.
Яса схватила полуживого Дмитрия за руку, притянула к себе, сказала свистящим шёпотом:
– Всё. Стоим. Не двигаемся.
Сил у Дмитрия хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. Скажи ему сейчас девочка бежать дальше, он бы, наверное, и сам отказался.
