Он не удержался, выпустил ногу дрона и тут же приложился всем телом об следующего, аж полетели искры из глаз. Мысль, что надо было использовать встроенный в пояс линь не для крепления запасного скафандра к себе, а себя к переборке, пришла слишком поздно. Следующий удар был по касательной, о борт трюма, но и таким едва не вышибло дух. Потом его тащило со скрежетом вдоль поверхности, он цеплялся пальцами за малейшие выпуклости, задел спиной лонжерон и подумал, что пробитый кислородный баллон после всего пережитого стал бы слишком обидным концом.
Его полёт прервала ещё одна переборка, означавшая, что трюм закончился. Судя по ощущениям, в ней должна была остаться приличная вмятина, аккурат по форме скафандра. Перегрузка навалилась такая и длилась так долго, что Димка устал считать выдавленные из глаз слезинки и слушать хруст суставов. Его даже не беспокоил вопрос, что будет, если именно сейчас подойдёт к концу запас кислорода: всё равно сдавленные лёгкие практически не могли сокращаться.
Потом в глазах прояснилось, и Димке впервые в этом путешествии улыбнулась удача. Трюм, бесшумно вибрируя, распахнулся прямо под ногами, а рабочий дрон, отправляясь за борт, прополз достаточно близко, чтобы за него удалось ухватиться. Оставайся Димка в кормовой части, мог бы зависнуть в метре от борта, барахтаясь в пустоте, словно мошка в супе. Теперь же робот сам нёс его к цели, избавив от необходимости искать безопасный маршрут.
Судно, к которому пристыковался катер, выглядело плохо. Когда-то давно это был настоящий красавец длиной почти в километр и высотой в полста палуб. Теперь он плыл в пустоте тёмной громадиной, оцарапанной метеоритами, опалённой выбросами кислорода из пробоин, изломанной гравитацией планет и лун, которые удалось миновать. На носу и на остатках рубки угадывалась эмблема космофлота и название крупными буквами: «Жираф».
Старшего лейтенанта Мина он не нашёл. Тел вообще на борту оказалось немного, даже на мостике вместо пятнадцати дежурных офицеров он обнаружил всего троих. Ни в кубрике, ни в каютах, ни на боевых постах не находилось того количества людей, которое положено по штатному расписанию. Словно капитан знал, что отправляется в последний рейс, и высадил почти весь экипаж, взяв с собой только тех, без кого вылет в принципе невозможен. Димка пока не стал делать из этого каких-либо выводов, не так много времени у него было, чтобы осмотреть каждую палубу досконально.
