— Доченька моя, Розалия. Моя замечательная хорошая малышка, — услышала я ласковый мамин голос, доносившийся откуда-то издалека. — Когда же ты проснешься? Когда?
— Каролина, — тут же раздался грозный голос Арио. — Девочка была не готова к подобному, впрочем, как и все мы. У нее перенасыщение силой. Как только организм справится с этим, Розалия проснется. Сейчас сон для нее — лучше любого лекарства. Иди, займись делами.
— Арио, это моя дочь, и я буду рядом с ней. Ты не можешь мне этого запретить…
— Ты забыла, о чем мы договорились? Она ничего не должна знать!
— Арио я не страдаю отсутствием памяти, все будет так, как ты хочешь. А сейчас уйди, позволь мне побыть с дочерью.
Глава клана что-то ответил, но его слов я не расслышала. Туманная дымка вновь окутала меня, погружая в сладкую негу волшебного сна, дарующего тишину, умиротворение и спокойствие.
Когда я проснулась, за окном светило яркое солнце и слышалось приветливое щебетание ранних пташек. Сев на постели, сладко потянулась, осмысливая свой сон. «Приснится же такое», — покачав головой, бодро вскочила с кровати, и тут же поморщилась от резкой боли в левой половине груди. Не понимая, что происходит, рухнула на постель и невольно застонала.
В это же мгновение дверь распахнулась и в мою комнату вошла мама. В руках она держала медный таз, над которым поднимались клубы пара. В воздухе появился сладковатый аромат ромашки с примесью душистых лесных трав.
— Доченька, — охнула она и бросилась к моей постели. Поставив таз на тумбочку, помогла мне удобно лечь причитая. — Зачем же ты встала, моя хорошая? Лежать тебе надо, лежать. Кто же знал, что так все выйдет. Кто же знал…
— Мама, а что случилось? — спросила я, немного отдышавшись. Боль отступила, и больше ничего не напоминало о ней.
— Девочка моя, — мама присела на край постели и ласково погладила меня по волосам. — Неужели ты ничего не помнишь?
— Ну, почему же, — возразила я. — Ты ушла, а мне безумно захотелось прогуляться по лесу. Там на меня наткнулся Ларенц…
Я осеклась на полуслове, понимая, что мои воспоминания обрываются на том моменте, когда мерзкий гаденыш ударил меня по лицу, а дальше мою память, будто кто-то стер. Абсолютно белое пятно.
— Почему я ничего не помню? — испуганно прошептала я, подняв глаза на маму. — Что же это такое? Что случилось?
Сердце затрепыхалось в груди, и я вновь поморщилась от боли.
— Милая, — мама опустила в таз полотенце, — сейчас тебе станет легче.
