Было забавно наблюдать, как Ляна таращится на собственное отражение, как округляются ее глаза и приоткрывается рот. Она попыталась пригладить растрепанные волосы, состроила себе рожицу.
— Я забыла, — призналась она. — Но это же не повод драться!
— Да не скажи, — усмехнулся Итан. — Посмотрел бы я на тебя, если бы в уборной ты столкнулась с мужчиной.
Марк хмыкнул.
— Милорд, и это вы говорите девушке, которая целый день провела в мужском монастыре.
— Действительно.
— Марк, а где мое платье? — поинтересовалась Ляна.
— Никаких платьев, — отрезал Итан. — Поздно. Ты — мальчик, и мой слуга. Если не хочешь новых неприятностей, конечно.
— Мне теперь всегда так ходить? — возмутилась Ляна.
— А что тебя смущает? Это твой выбор.
— Я не слуга!
— О, ты вспомнила о статусе… Нарядить тебя в дорогие одежды и представлять, как своего племянника?
— Я… я… — Ляна беспомощно посмотрела на Марка, ожидая поддержки, но он молчал. — Но зачем мне теперь притворяться мальчиком? Вы все знаете, верхом мы больше не поедем. Я хочу платье.
— Тогда нам придется сменить гостиницу, — спокойно ответил Итан. — После завтрака.
— Здесь есть еще одна?
— Неподалеку город, там тоже есть почтовая станция.
— Тут такое дело… — замялся Марк. — Я Лянкину одежку того… потерял.
— Как?! — воскликнула Ляна.
— Ну… я подумал, чего с собой тащить… Припрятал в лесу, когда ты переодевалась.
Если бы Ляна затопала ногами или закричала бы на Марка, Итан заставил бы ее до самой столицы изображать мальчишку. Но она как-то странно смутилась и пробормотала:
— Ладно, ничего страшного. Не возвращаться же.
— Куплю я тебе платье! — брякнул Итан, пожалев ее. И добавил, на всякий случай: — Если будешь хорошо себя вести.
12. Леди без хороших манер — не леди?
Ляне тяжело давались хорошие манеры. Гувернантки успели кое-чему ее обучить, но не могли объяснить, почему надо вести себя так, а не иначе.
Почему надо сидеть прямо и держать ноги вместе, в крайнем случае, слегка скрестив в щиколотках, если удобнее подогнуть одну ногу под себя? Или зачем столько разных вилок, если привычнее пользоваться одной? Почему леди нельзя бегать и громко смеяться? Привыкшей к свободе Ляне было нелегко переучиваться, а аргумент «леди должна» и вовсе выводил ее из себя. Кому она должна? Что? И вообще, слово «леди» стало ассоциироваться с каким-то наказанием. Итан, сам того не подозревая, использовал обращение, от которого у Ляны ныли зубы.
С другой стороны, она не могла ни заметить, что к Марку Итан относится более почтительно и вежливо, чем к ней. Его насмешливое «юная леди» подчеркивало пренебрежение к Ляне, и она не могла понять, всех ли леди так не любят мужчины.
