– Вот так становятся героями, осталось совсем немного, и мы возьмём курс домой.
Командир смотрел с экшн-камеры, установленной на лицевой его части скафандра биолога, которая с энтузиазмом снимала образцы с ранее заготовленных позиций. Через стекло гермошлема было видно, как она, хватаясь снаружи за специальные поручни и пристегивая себя тросом, вынимает образчики и прибирает их в специальную сумку. В микрофон было слышно её дыхание. Вот в очередной раз она подлетает к месту сбора, ничего не вызывает тревоги. Достаёт образец, вдруг слышит удар по корпусу и тут же моментально спрашивает:
– Командир, вы слышали?
– Да, что там ?
– Я не знаю, никаких осколков, кусочков метеорита, ничего такого, что могло издать такой звук.
– Собирайте образцы и возвращайтесь, – скомандовал капитан корабля.
– Поняла вас, – женщина схватила образец и поместила в сумку. Уже собравшаяся перемещаться на другое место, она осмотрела корпус ещё раз и…
– Капитан, вы видите? – биолог максимально настроила камеру наклоном головы на небольшую вмятину на металлическом корпусе корабля, – я уверена на 100%, её только что здесь не было.
– Да, – отвечал командир, – я отчётливо вижу картинку. Возвращайтесь, это просто вмятина. Ничего страшного.
– Что там, – остальные сотрудники команды, включая влюблённую парочку, подошли к монитору, – что-то серьёзное?
– Не знаю пока, вмятина на корпусе.
– Может, повредили ещё перед отправлением, – предположил кто-то.
– Приготовьте медблок, будем переходить на карантин.
За дверями слышались звуки закрывания шлюзов. Шипение обрабатывающей жидкости. И наконец главный шлюз отворился, и в коридор вошла биолог.
– Прошу за мной, – тут же послышалось вошедшей, – побыстрее, если в течении трех дней все будет хорошо, мы будем рады принять тебя обратно.
Ещё мгновение, и дверь карантинного отсека закрылась на три дня. Женщина-биолог, оставшись один на один с образчиками, начала снимать скафандр и класть его в сторонке (для тех, кому не известно – ботинки скафандров для работы в открытом космосе имеют магнитную подошву, поэтому в невесомости космонавт может идти по полу). Лицо её оставалось непринуждённым: «Три дня, всего три дня и всё будет хорошо, – думала женщина, раскладывая остальные части скафандра, – теперь нужно изучить начальные стадии образцов. Потом перекусить. И ПОСПАТЬ, я уже так устала, работа отнимает столько сил. Вернусь домой – уволюсь. С меня хватит, сколько можно, пора заняться собой, детьми, в конце концов, у меня есть друзья. Прилечу на Землю, соберёмся с подругами и отметим это в хорошем клубе. Так, скафандр на месте, где вы мои маленькие образцы? Нет, не сейчас, перекушу и спать. Три дня, всего три дня…»
