Артем остановился, и Полина еле удержалась, чтобы не уткнуться носом в его спину. Она бы так шла и шла, хорошо было идти за ним. Но они уже пришли, и здесь был полумрак.
Пока он ее обходил и закрывал за ними дверь комнаты, она спросила. Или сказала:
– Ты давно в школу не ходишь. Болеешь?
– Ленюсь.
В комнате стало совсем темно, после того как он закрыл дверь.
– А так можно?
Он прошел мимо нее к окну, поднял жалюзи.
– Можно. Но ты не пробуй. У тебя не получится.
Стало светлее, но только на несколько тонов. Они были на седьмом этаже, но неприветливое небо с косматыми облаками не становилось ближе. Полине это показалось странным.
– Ирина Владимировна…
– Я приду.
Ну вот и все. Можно обратно, мышкой до сапожек, потом на лифт и под серое небо, подумала Полина и сказала:
– Большой самолетик.
Самолет висел на стене, хвостом упирался в потолок, а носом почти доставал до кровати, стоящей у этой стены. Он будто пытался обнять стену своими крыльями, и ему это почти удалось. Такой огромный он был.
Полина пыталась понять, на кого он больше похож – на гигантского малька, которому ради смеха приделали длиннющие плавники и несуразный хвост, или на птицу, которая при ее размерах непременно должна быть хищной, но ее закругленный симпатичный нос дает понять, что она беззуба и совсем не опасна.
– Это не «самолетик», – холодно ответил Артем. Так холодно, что Полина вся съежилась. – Это модель планера Л-13 Бланик.
– Он что, еще и летает? – искренне удивилась Полина, заметив проводки, торчащие из головы малька (или птицы).
И не дав Артему ответить, добавила:
– С пультом, что ли?
– Модель радиоуправляемая.
Но Полина продолжала вопрошающе смотреть на Артема, и тот просто ответил:
– Да.
Они оба смотрели на самолет. Полина уже хотела заключить, что «круто». Но за стеной, на которой висел самолет, раздался глухой удар. Будто упало что-то тяжелое. Будто даже какая-то мебель.
Оба вздрогнули. Полина ведь даже забыла подумать о том, что в доме может быть кто-либо, кроме Артема.
Она молча, испуганно смотрела на Артема, и ей показалось, что буквально несколько секунд у него были такие же глаза.
Он отошел от окна, сел на кровать. Взял с подушки гитару. Она была не такая, какие привыкла видеть Полина, да и признаться, видела она их живьем-то не часто. Но те, что видела, были полые, с дырочкой посередине, под цвет светлого дерева. Эта же по форме была все та же точеная женская фигура, но из сплошной красной лакированной доски. А еще у нее были проводки, какие-то приспособления…
