АНДРЕЙ. Рядом с такой девушкой я и горы могу свернуть! Хотите сейчас поднимусь на ноги?
ВЕРОНИКА. Что вы! Сидите, сидите… Я верю. Но все так неожиданно.
АНДРЕЙ. Я и сам не ожидал. И долго не мог понять, зачем Всевышний направил инкассаторов в мою сторону. Только теперь догадался – для встречи с вами.
ВЕРОНИКА. Мне после ваших слов надо прийти в себя.
АНДРЕЙ. Приходите. И в себя, и ко мне… если я вам не очень противен в таком виде.
ВЕРОНИКА. Что вы! Вы мне очень симпатичны.
АНДРЕЙ. Вам я, может быть, и симпатичен, а себе противен. Вы верите, что прохвост неожиданно может оказаться честным человеком?
ВЕРОНИКА. Вы о ком?
АНДРЕЙ. Я вообще… не конкретно.
ВЕРОНИКА. Знаете, Андрей Петрович, я думаю, что не существует отдельно жуликов и отдельно порядочных людей. Между ними не существует границы. Цыганка, например, исхитряется, чтобы прокормить своих голодных детей, обманывает во время гадания. С одной стороны она врет без зазрения совести, и в то же время вселяет в человека надежду. И о детях беспокоится. Как тут ее разделить?
АНДРЕЙ. Правильно! Не надо делить цыганок. Я в своей прежней… робототехнике и делил, и умножал, и вот – получил в итоге. Если вы обо мне все узнаете, то будете меня презирать.
ВЕРОНИКА. Не буду. Вы потом все расскажете, когда мы лучше узнаем друг друга.
АНДРЕЙ. Обязательно узнаем. И чем раньше, тем лучше. Я никогда не предполагал, что так приятно откровенничать.
Входит ПОЛИНА.
ПОЛИНА. А мне напротив – противно. Я не актриса – вести двойную жизнь.
АНДРЕЙ. Полина, что с вами?
ПОЛИНА. А с вами?
ВЕРОНИКА. Андрею Петровичу очень тяжело.
ПОЛИНА. А мне, думаете, легко?
АНДРЕЙ. Хорошо. Полина, мы сократим ваши обязанности.
ПОЛИНА. Да уж, пожалуйста, сократите! И самые трудные – тоже.
АНДРЕЙ. Заботу обо мне поручим кому-то другому.
ПОЛИНА. Вот именно! У вас есть жена, а вы… а вы… устроили тут инвалидный шабаш! (В слезах уходит.)
ВЕРОНИКА (возмущенно). Как она может говорить подобное?! Человеку, прикованному к постели?!
АНДРЕЙ. Для девушки это тяжелое зрелище.
ВЕРОНИКА. Но только не для меня. Вы должны это знать.
АНДРЕЙ. Господи! Да я снова согласен угодить под инкассаторский фургон, лишь бы еще раз услышать такие слова!..
Входит ДАНИИЛ.
ДАНИИЛ. И я… и я…
АНДРЕЙ. И ты хочешь под фургон?
ДАНИИЛ. И я… такое услышал!
АНДРЕЙ. Нет, я не вынесу! Что там еще случилось?
ДАНИИЛ. Альбина Егоровна… рыдает.
ВЕРОНИКА. Рыдает? Я побегу успокою. (Убегает.)
АНДРЕЙ. Что ты натворил?
ДАНИИЛ. Ничего. Я только молчал.
