– Извиняй, что заставил так долго ждать, – следователь вошел в комнату, повесил шляпу с пальто на вешалку и на автомате ринулся к кофемашине, – что-то новое может расскажешь? Этот Мирослав, вы же с ним под одной крышей живете, неужто он не выдает себя?
– Ну, как сказать. Парни тоже его подозревают, та и на публике он ведет себя непривычно, что не свойственно театралам.
– Как это, необычно?, – зыркнув из-под очков спросил Мирон.
– Он будто боится публики, находится в общественных местах. Тип взгляды давят на него и всякое такое.
– Мгм, еще что?
– Мужчина с техникой современной не дружит, даже обычное фото сделать стало проблемой. Вообще можно подумать, что он находился где-то в изоляции долгое время.
– Ага, – протянул Трубецкий. Начав добавлять в маленькую чашку кофе по ложечке сахара. Первая, вторая, третья, – а теперь, Лизунь, взгляни-ка на доску, – четвертая, пятая. В его кофе, всегда было пять ложек сахара, иначе вкуса не чувствовалось.
– Блохин в тюремной форме, да, – ответила девушка.
– И что недавно случилось в “Снежинке”?, – отхлебнув своего варева продолжил он.
– Побег…
– Вот именно!, – подняв уже вторую чашку и положив её перед напарницей, вскрикнул Мирон, – нужно только навести справки об этом. Боря!
– Да-да, – приоткрыв дверцу толстячок возник в проеме, – что-то нужно?
– Иначе бы и не позвал. Нужны мне списки жертв в “Снежинке” и пропавших без вести. Акцентируй внимание на…
– Германе Блохине, – закончил фразу Борис, – будет исполнено!
– Есть кое-то, о чем я должна вам рассказать.
– Я весь во внимании, – Трубецкий, не смотря на стеснение девушки, уселся прямо перед ней, закинул ногу на ногу и начал нервно барабанить пальцами об стол, – ну?
– Эх… Не знаю даже с чего начать…
– Начинай сначала.
– Ну, в одно прекрасное утро я проснулась от СМС папы, там было что-то в стиле – “ты мне сегодня понадобишься Лизонька, готовь парикмахерские инструменты!”, – пародируя эстрадную манерность Филиппа, рассказывала она, – я и собралась, взяла с собой все, что нужно. Также уточнил чтобы я ждала его у кабинета. И когда папенька меня позвал внутрь… Там сидел Герман Блохин…
– Кхе, – поперхнувшись напитком та облив весь свой костюм, Мирон судорожно достал ручку с блокнотом, – иии?
– Ну и он сказал чтобы я сделала его максимально похожим на другого мужчину из фотографии.
– А на фотографии был Мирослав Гадюкин?
– Да, именно так. Но еще там был другой беглец из тюрьмы.
– Кто же?
– Я не знаю как его зовут, но выглядел довольно старым и с большим распятием у груди.
