После всех приготовлений я впустила Азата упаковывать мой рабочий стол, компьютер и кресло. А сама отправилась к Матвею.
Сынишка словно чего-то такого ждал. Смотрел серьезно, внимательно, сосредоточенно.
– Мама. Мы уходим от папы? Потому, что он тебя сильно обидел? – ясные серо-голубые глаза смотрели на меня неотрывно. Я сглотнула.
Что он сейчас скажет? А вдруг захочет остаться с отцом?
От этой мысли настроение упало ниже плинтуса. Я просто не могла расстаться со своим мальчиком. Каждый вечер тяжелого дня я ложилась спать, вспоминая Матвея. Как мы играли, как он хихикал, когда я его осторожненько щекотала и позволяла высвободиться, делая вид, что малыш вырвался самостоятельно. Как он показывал мне свои пластилиновые поделки. Космические корабли, удивительно точно повторенные из мультфильма. Улиток, пестрых бабочек, динозавров.
Как он меня обнимал, и я забывала обо всех невзгодах.
Я даже представить не могла, как буду жить без Матвея.
– Мы уходим, – тихо повторила я.
– Ну ладно. Пусть папа думает над своим поведением.
Ответ вызвал у меня улыбку.
…А уже через два часа мы устраивались в большом гостиничном номере.
Мне больше не куда было идти…
Мама умерла, когда мне едва исполнилось двадцать лет. Рак. Помню, как работала и училась, чтобы спасти ее с помощью химиотерапии. Помню, как мама сажала меня на колени, и я боялась, что она, больная, не выдержит. Переживала, что ей тяжело. И лишь теперь я отчетливо понимала – какое же это счастье держать на руках своего ребенка. Пусть даже уже взрослого. Ну или почти взрослого.
Помню, как мама звонила мне на работу и спрашивала, что приготовить. И я называла что-нибудь необременительное. Вареную картошку с котлетами, которые нужно было лишь поджарить из полуфабрикатов. Или еще что-то такое же. Старалась ее не загрузить и дать почувствовать себя нужной.
А мама все равно резала салаты, жарила курицу на банке – свое фирменное блюдо. Ей очень хотелось сделать мне приятное.
Но, на самом деле, приятным было уже то, что она со мной.
Правду говорят: мы дети, пока живы наши родители…
Мама вышла на ремиссию… А потом был ОРВИ, и новый рецидив. И мамы не стало…
Отца я никогда не видела. Так что… Мы с Матвеем остались теперь вдвоем.
Малыш бодро раскладывал игрушки в своей новой временной комнате, а я распаковывала чемоданы.
За гостиницу я проплатила на две недели вперед. А там… там посмотрим…
Звонок сотового заставил меня вздрогнуть. Почему-то я испугалась, что это Алекс. Что я поговорю с ним и вернусь домой. Хотя муж был на работе до вечера и обычно он сам мне не звонил. Да и номер его я заблокировала.
