Но и в тот день, и в последующие поговорить им не удалось. А всё из-за Вериана тур Маркота! Казалось, он преследовал Ларику, то якобы случайно попадаясь на ее пути, то вызывая на очередной допрос. Даже Марилиса не встречалась с ним так часто, а ведь именно она была главной потерпевшей! Но даже не это злило травницу больше всего. А то, что она постоянно думала о главе дознавателей.
Этот нахал буквально поселился в её мыслях, преследуя и днём и ночью. И если днём она ещё могла занять себя хоть какими-то делами, то по ночам… Жаркие, изматывающие душу сновидения не желали покидать травницу. Наполненные страстью и сладкой негой, они, казалось, порабощали её душу и сердце. Ларика даже подумала, что лорд Вериан наложил на неё какое-то заклинание. Но тут же отогнала от себя эту глупую мысль – зачем ему это?
Пришлось признать, что он просто ей нравится. И это раздражало травницу больше всего. Ведь она, как глупая кокетка, увлеклась его внешностью, совершенно не зная, какой лорд Вериан по характеру.
«Хотя, о чём это я? – недовольно подумала Ларика, прогуливаясь поздно вечером по территории академии. – То, что он наглый и самовлюбленный, я уже успела понять. Все красивые мужчины такие, все без исключения! Даже Нирайн, хоть и любит Марилису, но совершенно безобразнейшим образом поступил с леди Киарой. Лорд Вериан тоже не исключение, с такой-то внешностью!»
И словно в ответ на мысли магианы, дознаватель вновь ей встретился этим вечером. Вернее, травница заметила его в конце дорожки, по которой шла. Да не одного, а в обществе госпожи Варэссы, беззастенчиво повисшей на руке лорда Вериана.
Ларика уже и забыла, как неприятна и болезненна бывает ревность. Как сильно она разъедает душу, особенно когда осознаёшь, что ревнуешь мужчину, который тебе не принадлежит. От этого становилось ещё горше, а на глазах вскипали злые слёзы. И хотелось в голос кричать и бить посуду, но больше всего – вытравить образ дознавателя из сердца, чтобы вновь вернуться к привычной спокойной жизни, в которой не было места сильным страстям, не было любви и противного страха предательства.
Подождав, пока парочка скроется за поворотом, Ларика поспешила домой, чтобы там, за ставшими родными стенами, укрыться от того, кто ненамеренно заставил желать чего-то большего от жизни. Зайдя в спальню, травница плотно задёрнула шторы, выключила свет и, не раздеваясь, закуталась в лёгкое покрывало. Она ещё долго сидела в темноте, уговаривая своё глупое сердце перестать рваться к тому, кто мог легко растоптать его. И всё же перед её мысленным взором раз за разом появлялись серебристые глаза, смотревшие чересчур пристально и серьёзно, словно бы могли прочесть всё, что творилось в душе магианы. Вконец измучавшись, Ларика задремала, чтобы вновь увидеть сон, где колдовской взгляд манил её, а сильные руки прижимали к широкой груди, принося чувство безопасности и покоя.
