Говорят, что когда переведутся на Руси богатыри, то можно один раз за тысячу лет призвать богатыря. Того, в чьих жилах течет кровушка богатырская. И поскачет он на врагов полчища. Да по окрестным соснам всех развесит - раскидает.
- Каравай несите! Да не простой! А богатырский!- визгливо кричал женский голос. Женщина в красном сарафане подобрала подол и металась среди толпы. - Простой-то ему что? Богатырю нашему, призванному. На один зуб!
- Ыыых! Держите его семеро! - послышались сдавленные крики и натужное сопение. Что -то с грохотом упало. Следом донеслись крики боли: «Ай! Ай! Ой! Прямо на ногу!». Потом крики стихли. Дверца со скрипом приоткрылась и....
Тадам!
Прямо в горницу расписную шестеро добрых молодцев каравай вносили. Один, правда, хромал. Нарядный с лебедями и косичками, караваище медленно вплывал в горницу. Несли его на манер гроба, положив на плечи.
- Ну что у вас лица такие, хоть спляшите, что ли! - послышался голос старика, что возле печи грелся. - Еще разочек! Все будем повторять, чтобы в глазах богатыря в лужу не упасть! Он же наш - защитник! Кто же еще Кощея пленит и обратно в темницу вернет?
Добрые молодцы взяли каравай и снова вынесли его прочь. Послышался стон: «Держи его нормально!», и дверца со скрипом открылась.
- Так, гусляры! А ну как. - командовал старик. Он сидел на скамье, опираясь на узловатую палку. Над ним висела огромная кольчуга и меч. В три его роста.
- Эх, были времена, - вздохнул старичок, поглядывая на огромный меч. - Ух, каким я был богатырем! Все враги при виде меня сами в землю зарывались! Не было такого супостата, который был бы мне не по зубам! Как хрястну палицей - по шею в землю войдет! Как махну мечом, на триста верст отброшу! Как гляну, так сразу пойму, что ворожина замыслил.
И снова вздохнул, вспоминая былые времена.
- А теперь смотрю я на супостата своего, - опустил он глаза на штаны. - Чую, что замыслил, что-то недоброе. Знаю, что нападет внезапно, что добежать не поспею. Эээх!
- Та-та -таритам! - хлопали все в ладоши, когда танцующие и потеющие молодцы несли богатырский каравай. По глазам уже было понятно, что еще немного и добрые молодцы кончатся. Останутся только злые и уставшие.
- Интересно девки пляшут, - послышался голос старика, подслеповато щурясь. - Вон та, ну прямо красавица писанная! Гляди, как выводит! Эх, был бы я моложе.
- Уууу! - взвыла «девица» мужским басом, когда каравай с грохотом упал на пол. И придавил «красну девицу». «Красну девицу» взяли под руки и увели.
