***
Его пришествие в кафе сопровождалось осуждающими взглядами прохожих, зайдя, он бросил мокрое пальто на вешалку и скромно сел на первый попавшийся столик.
– Чего желаете? – спросила подошедшая официантка.
– Мне, пожалуйста, – Глеб задумался, – пару стейков средней прожарки, любой гарнир, главное, чтобы были грибы и джин.
Забыли сказать – родители Глеба были предпринимателями чуть выше средней руки, и они могли помочь сыну финансово, но воспитать им его не удалось. Глеб жадно накинулся на стейки и гарнир, выпил залпом стакан джина, но что-то было не так. «Безвкусно, хрень какая-то» – подумал писатель, ещё пару раз укусил мясо, но проблема так и осталось, вкусов он не различал. Быстро расплатившись, забрав мокрое пальто, что накапало на паркет, он удалился к себе домой.
***
Холодный душ ему не помог, голова шла кругом, пустые бутылки валялись даже в ванной, но они пустые и это только раздражало. Глеб подошёл к зеркалу, размазал пену по лицу и начал бриться. Руки ужасно дрожали, и, под конец, он всё же порезал губу. Маленькая капля крови упала на язык: «Какая она соленая» – подумал писатель. Умылся, ему стало лучше, он даже с какой-то душевной радостью достал лосьон, и, уже растирая его по лицу, заметил два странных следа на шеи. Остановился, пригляделся «Укус в шею, это же» – Глеб обомлел, – «Быть того не может» Писатель поднял указательными пальцами уголки губ, из-за верхней губы показались клыки.
– Я заражён, – Глеб смотрел в зеркало, не отводя глаз, ему уже нарисовался образ страшного и таинственного творения тьмы, – я вампир.
Он понесся на кухню к холодильнику, открыл дверь, надкусил палку колбасы и не почувствовал вкуса.
***
Нет, – бубнил под нос Глеб, – нет, нет я не стану, я не могу. Я боюсь. Я не хочу никого лишать жизни. Нет.
Его бил жар, голова болела сильнее, становилось тяжело дышать, он кашлял. Кожа быстро побледнела. Он сидел на диване и осознавал – без крови ему не выжить, шла ломка. Он пытался насытиться мясом, вином, но он не чувствовал вкуса, отныне слово еда равняется слову кровь. Но душевные терзания молодого вампира не прекращались. В висках начало стучать и с каждым ударом в его больной голове звучала одна лишь мысль – дикая охота. Наконец, вампир осознал, что он должен убить, или умрёт сам. Он вылез из-под теплого одеяла, схватил лист бумаги и карандаш. Неаккуратным почерком Глеб вывел записку – Этой ночью меня не стало, мне суждено гореть в аду, ибо быть вампиром тяжелая мука…
