Добравшись до лагеря, я обработал рану и рассказал обо всем Джеку. Довольно долго я сидел в раздумьях на песке, перебрасывая из руки в руку револьвер.
– Его надо убить… Ты должен, – сказал Джек.
– Ты прав, – ответил я.
– Либо мы – либо он.
– Я понимаю… Да. Мы должны это сделать.… Иначе.… Погоди…, – я взглянул на окровавленный пиджак. Он показался мне до боли знакомым.
Я сунул руку в карман, что-то нащупав там, достал бумажник. Лицо мое побледнело от ужаса и недоумения, когда на развороте кошелька я увидел свое же водительское удостоверение.
– Это… мой пиджак…, – бумажник вывалился из рук на песок, – Где я его оставил, Джек?
– На другой стороне острова.
– Этого просто не может быть! – вспылил я, – Это какая-то бессмыслица… Я… Я не понимаю. Зачем!? Зачем он подобрал мой пидж…
– …вечерний выпуск новостей на радиостанции…, -*помехи*, – …подходит к концу. Теперь поговорим о погоде…, – *помехи*, – …вам слово…
Я рухнул пятой точкой на песок, рука отбросила пистолет куда-то в сторону. Через секунду поднялся на ноги, бросился к столу.
– Джек, это галлюцинации?
– Нет. Радио заработало.
Только я потянулся рукой к эквалайзеру, дабы четче настроить частоту, как смартфон на столешнице, словно ошпаренный, разразился вибрациями. Я включил телефон. Связь появилась. Хоть и одна полоска… На экране выскочило уведомление мессенджера: «У вас 1467 непрочитанных сообщений». Почти восемьсот из них было от Даши…
Я открыл чат с Дашей. Кружок экрана загрузки все крутился и крутился… Сообщения загружались целую вечность.
– Надо забраться повыше, – взглянул я на гору, – Может, соединение лучше станет.
В стороне горы что-то очень звонко проскрежетало. Мое тело непроизвольно вздрогнуло от ужасающего гудения. Потом послышалось несколько громких стуков. Они разнеслись эхом. Затем опять скрежет и кажется, взрыв.
– В бункере что-то происходит, – я обернулся к столешнице, и увидел перед собой револьвер.
– Надо с ним разобраться, – вновь стал настаивать Джек.
Сунув пистолет за штаны, а смартфон – в карман, я побежал со всех ног к горе.
II
Ты не пишешь мне уже вторую неделю…, – зеленые глаза на видеозаписи были полны грусти и печали. Они виновато бегали из стороны в сторону, лишь изредка поглядывая в объектив.… Лишь изредка ее взгляд был направлен прямо на меня…
Грудь налилась болью, глаза – слезами. Боль внутри была не обычного рода. Меня терзали сразу несколько чувств – радость, увидеть, наконец Дашу, настоящую, живую, не на фотографиях, и боль. Нестерпимая боль, все из-за той же причины: ведь настоящая и живая она, всего лишь на этой гребаной видеозаписи! Слезы текли из моих покрасневших глаз, стекали по щекам, но я не позволял себе впадать в истерику. С каменным лицом я смотрел в экран смартфона, радуясь хотя бы ее грустному, но нежному голосу.
