– От тебя дымом пахнет, – Маша отстранилась, прищурилась.
– Я же пожарный, – решил перевести все в шутку Иван.
– Сутки как со смены, а все не отмылся! Не пущу в постель!
Жена выскочила из ванной. Иван проводил ее хмурым взглядом: «Стерва! Люда себе такого не позволяет: ей запах дыма нравится».
В зеркале почудился отблеск свечи. Иван улыбнулся. Скоро всё наладится.
Ужасно зачесалось плечо. Он приподнял рукав футболки. Поглядел на руку. На плече горела, словно выжженная калёным железом, пятисантиметровая поперечная линия. Кожа вокруг покраснела.
«На ком клеймо у того прозвище», – прозвучал голос деда Матфея.
Иван резко опустил рукав, злобно уставился на собственное отражение в зеркале. Процедил сквозь зубы:
– Это мы ещё посмотрим!
5
Он снова сидел в кабинете дознавателя.
Филипов глядел исподлобья:
– Не хочешь объяснить, что происходит?
– А что происходит?
На стол перед Иваном лёг портрет, составленный свидетелями пожара. С фоторобота на Ивана глядел он сам.
– Ты мне это уже показывал.
Филипов порылся в бумагах, молча положил второй фоторобот.
То же лицо, другая дата.
– Если твоё нахождение у Завода Полимеров под сомнением, – сказал после минутной паузы дознаватель, – ты был на смене, то что ты делал у бани Панина за полчаса до пожара?
Иван сжал кулаки, постучал себе по коленям:
– Мы живём в свободной стране! Почему я не могу быть там, где хочу?!
– Произошёл пожар с погибшим.
– И что? – Иван наклонился вперёд, буравя Филипова гневным взглядом. – Был поджог?
– Вань, не кипятись. Я выполняю свою работу.
– К чёрту работу! – Пожарный вскочил и заходил из угла в угол кабинета дознавателя. – Ты копаешь под меня! На каком основании?!
– Я тебе показал.
Иван остановился напротив стола, навис над дознавателем:
– Какое заключение по пожару?
– Предварительное заключение: самовозгорание.
– Вот!
Иван уселся на стул, закинул нога на ногу:
– К чему эти вопросы?
– Убери зажигалку.
Иван удивлённо посмотрел на оранжевый огонёк, рвущийся вверх из медной зажигалки, зажатой в своей руке.
– Идёт расследование, отрабатываются свидетельские показания, – Филипов демонстративно собрал со стола бумаги и закрыл их в сейфе.
– Ты мне не доверяешь? – Иван покосился на старый покрашенный казённой салатовый краской сейф. – Кирилл, почему?
В коридоре зазвучали приглушённые дверью голоса, звонкий смех Людочки. Её каблучки процокали по ламинату.
– Не хочешь говорить со мной – не надо, – хмуро сказал Филипов, когда звук шагов стих. – Следователь обязательно задаст этот вопрос. Лучше ответить честно.
