– Ай!.. – тихий крик. Падение.
Женя не успевает задержать дыхание. Она всем телом чувствует страшную и странную прохладу, обволакивающую невесомость и в то же время какую-то тяжесть, навалившуюся так неожиданно…
Здесь, под водой светло. Здесь даже тепло, когда уже немного привык.
Тут синий свет, тут переливы. Так красиво, завораживающе. Здесь окна, выходящие на город…
Но, засмотревшись на эту красоту, Женя задыхается и тонет.
Кладбище.
Женя бродит по нему, рассматривая старые могильные плиты.
Всё очень серое, всё очень блёклое…
И – безмолвие. Оно наполняет голову, оно наполняет грудь.
Руки замёрзли. Дождь моросит – небо будто плачет…
Холодок пробегает по коже.
Никого нет вокруг. Очень пусто.
Внезапно прилетает стая воронов.
Птицы бросаются на Женю и валят её с ног. Она падает… Кричит, пытается встать.
Они не клюют её. Они проводят по её коже крыльями, как-то совершенно не больно, даже ласково, но почему-то Евгения никак не может подняться.
У Жени дежавю. Такое, будто когда-то она тоже была вороном. И также валила людей с ног. А они громко кричали и пытались вырваться из этих странных объятий…
Концертный зал. Хор.
Много людей. И, кажется, совсем не страшно.
Хор исполняет песню, чтобы затронуть очертания чужих душ и внести в их гармонии свою лепту.
И в этом же хоре поёт Женя.
Она голосит, доставая мелодию из самого сердца и, выучив назубок слова, абсолютно не думает о них.
Ей хочется ненадолго разложить себя на ноты, чтобы видеть, как расплывается по залу её собственный голос. Ей хочется подарить слушателям смысл, эмоции.
Эта песня о каком-то известном человеке. И этого человека уже давно, кажется, нет в живых.
Окрашивая, словно кистью, голосом ноты, Женя внимательно смотрит в зал. Её беспечный взгляд проходит слева направо, по затуманенным лицам слушателей.
И сквозь них, где-то сбоку на заднем сидении, Евгения внезапно видит того самого человека, о котором поётся в песне.
Голос Жени срывается. Мысли становятся туманными. Она тупо смотрит на того слушателя, которого на самом деле нет, попросту забыв отвести взгляд. Странный слушатель смотрит ей в глаза и горько улыбается.
Женя хочет сбежать, но не может себе этого позволить. Её лихорадит, её знобит от страха. Но она продолжает сипло петь своим глухим голосом, не попадая в ноты. Евгения бледнее греческой статуи, и почти такая же неподвижная. Никто, кроме неё ничего не замечает. Её ужас выглядит неестественным.
Занавес.
