Кофе пить мне было страшно, все же близился вечер и как отреагирует мой организм на кофеин я не знал, а сегодня мне надо было поскорее уснуть. Алкоголь тем более я боялся употреблять, если завтра утром ничего не изменится, то похмелье будет тем еще испытанием.
Справа от меня находился проспект, самый настоящий с кучей полос движения, такой же кучей автомобилей и автобусов, а следовательно делать там было нечего. Как шумят автомобили я прекрасно слышал от сюда, а уж как и чем они пахнут тем более. Странно, я раньше как-то мало уделял внимания запахам и вкусам, для меня они все делились на приятно и неприятно. Быть может именно поэтому сейчас они врывались в мой мозг на коне с гордо поднятыми знаменами и по очереди захватывали мое внимание?
Слева был небольшой парк, он остался тут с незапамятных времен, рассказывают, что когда Москва только строилась, на месте этого парка была чья-то усадьба. Потом, после революции, усадьбу сожгли, а парк решили оставить. Каким чудом до сих пор никто не удосужился продать этот клочок земли под точечную застройку оставалось тайной за семью печатями.
Тем не менее, парком все активно пользовались, тут гуляли мамаши с колясками, искренне надеясь, что деревья вокруг выделяют кислород и чистый воздух полезен для ребенка, а проспект в сотне метров отсюда никак не влияет на химический состав. Тут же бродили пожилые парочки, для которых прогулка по парку значительно лучше и приятней телевизора с его бесконечными рекламными блоками, а увеселительные заведения им и вовсе давно неинтересны.
Для себя, я отметил тишину, большое количество деревьев хоть немного, но перекрывало городской шум и он меньше терзал мои, внезапно возомнившие себя центром вселенной, ушные перепонки. Птицы продолжали петь, в траве беспрерывно шебуршали насекомые бегущие по своим важным делам, а где-то на пруду плескалась рыба, а быть может это барахтались утки. Но все это было приятным на слух, эти звуки не резали меня на части, не требовали моментальной реакции и действий, они словно мягкий ковер стелились под ногами не мешая при этом ходить.
Я спустился по небольшой лесенке, держась рукой за старые металлические перила, чувствуя под пальцами несколько слоев краски, местами облупившейся и покрашенной прямо поверх старых проплешин. Перила явно были сделаны из какой-то гнутой трубы, но настойчиво прикидывались старой, кованной, чугунной оградой.
Я неспешно шагал по узким асфальтированным дорожкам, мимо лавочек, которые явно разрабатывал дизайнер, но не человек. Брус квадратного сечения перекинутый между ножек из толстого металла не были рассчитаны на мягкое место обычного человека. Ради интереса я присел на одну из них и подтвердил свои опасения, скамейка была твердой, это был не диван и даже не мой кухонный стул, бревна были совершенно плоскими и являлись скорее просто ограничителем падения.
