Судя по всему, сейчас мой мозг взял небольшой перерыв и отправил фильтр отдохнуть, от чего я получил возможность вдоволь насладиться низкопробным сериалом и реалити-шоу одновременно. Пока я все это обдумывал, чайник был набран по самую кромку и водружен на свое законное место вскипания.
Разобравшись с этой мелочью, я решил заняться запахами. Меня уже начинал подбешивать противный затхлый запах чего-то протухшего и я принялся крутить головой и принюхиваться. Как это ни странно, но, несмотря на массовую атаку запахов со всех сторон, я отлично различал каждый из них. Я понимал, что цветами пахнет через окно с улицы, впрочем и цементом тоже, а чем-то вонючим с кухни. Первым делом я открыл дверь под раковиной, где располагалось мусорное ведро, но там было совершенно пусто. Вчера утром я выбросил все и там лежала только пустая упаковка от лапши, которая хоть и вносила свою лепту в общую картину, но не воняла.
Однако, когда я вставал, я вдруг понял, что пахнет где-то рядом. Принюхавшись к раковине, я нашел источник проблем. Это была тарелка с чем-то размазанным по ней, быть может это остатки яичницы, а быть может какой-то соус, уже и не вспомнить. Мне всегда казалось, что посуду моют только для того, чтобы в следующий раз есть из чистой тарелки, но вот чтобы так… Никогда не предполагал, что тонкий слой еды на тарелке может протухнуть, впрочем, а почему бы и нет. Я открыл горячую воду и заткнул пробкой слив, дабы замочить посуду прежде чем приниматься за мытье. Вода пахла точно так же как в туалете, все тем же металлом, но я решил эту проблему, плеснув несколько капель моющего средства прямиком под струю воды.
Пена принялась заполнять все пустоты и я услышал как она щелкает, от удивления я даже выключил воду, дабы убедиться, что мне не показалось. Пена была как живая, пузырьки вели себя так, словно это была не пена, а какой-то неустойчивый элемент, как уран-235. Они совершенно хаотично щелкали то тут, то там, я не исключаю, что природа этих двух процессов где-то рядом и хаотичность лопающихся пузырей вполне может вписаться в теорию и формулы полураспада.
Было бы интересно вывести формулу полураспада мыльных пузырей или формулу полураспада шампуня, за такое могут и шнобелевскую премию дать, не бог весть что, но все же известность. Если в ядерной физики не удасться добиться чего-то существенного, надо будет подумать над мыльной пеной серьезней. Я слегка дунул на пену и услышал, как она послушно отреагировала на мою дерзость и шумно ответила миллионом маленьких щелчков, что слились в общий “Ш-ш-ш”. Я заставил себя оторваться от этого чудесного наблюдения и открыл воду, дабы истинная причина создания пены не потерялась в череде экспериментов.
