Привычным жестом, я прижал щетку к зубам и чуть было не заорал от ощущений. Паста буквально обожгла мои десна и взорвалась мятой во рту, я чувствовал ее языком, она была жгучей как перец, волнами ошпаривая язык то тут, то там. Я не уверен, что ощущения стали ярче или сильнее, скорее я просто никак не мог к ним привыкнуть. Обычно, когда паста впервые касается языка, она ярко ощущается, а затем ощущения смазываются, становятся поверхностными и не столь сильными, но сейчас я продолжал чувствовать все так, словно впервые попробовал мятную пасту.
Щетина терлась по деснам и зубам, я слышал и чувствовал как каждый ее волосок проходит вдоль зубов, как они щелкают и вспенивают зубную пасту. Я продолжал чистить зубы, осознавая, что все это лишь мои ощущения, я же не в первый раз чистил зубы, ничего страшного в этом не было и быть не могло. Я на автомате двигал щеткой, каждый раз удивляясь тому, как много я упускал из гаммы ощущений прежде. Запах, преследовавший меня с самого утра, пропал, сейчас я чувствовал лишь запах туалета, который по прежнему окружал меня, и мяту. Мята была буквально повсеместно, ей пахли мои зубы, десна, язык, руки и даже раковина. Она пропитала запахом воздух и казалось невозможным вдохнуть воздух без ее присутствия.
Почистив зубы, я тщательно помыл щетку, убедившись, что от нее больше не пахнет пастой, отложил ее в стакан к пасте. Она звонко стукнула по дну и мне даже показалось, что я слышу короткое эхо этого звука. Я набрал в рот воды и новая волна холода охватила мой рот, мята никогда не уходит просто так. Сейчас, когда частицы пасты растворились в воде и с новой силой принялись терзать мои рецепторы, я понял как много для вкуса значит вода.
Я попытался хоть как-то отвлечся от вкусов, чувствуя, что мятный холод начинает промораживать меня сверху вниз и решил переключиться на что-то менее активное. Для начала я прислушался и понял, что вокруг меня по прежнему бушует целый ураган звуков, шум воды, где-то на кухне жужжал холодильник, а у соседей начал работать перфоратор. Звук перфоратора не сильно отличался от того, что я слышал не раз в своей жизни, но теперь он просто был не один.
Сейчас это был целый оркестр, который играл жуткую какофонию звуков, словно разыгрывался, настраивал инструменты и вот-вот грянет первым аккордом, но что-то все никак не начинал. Я закончил полоскать рот и убедившись, что место вони надежно занял запах мяты, а во рту у меня бушует лютая зима, от чего того и гляди зубы покроются инеем.
