Девушка бросилась мне на шею, она целовала меня, и все внутри наполнялось теплом. Почему она так радуется? Почему она готова променять весь мир на мою постель?
– Вот, надень, – протянул я сверток после того, как она немного успокоилась. Ботинки и длинный черный плащ с капюшоном. Не могу же я ей позволить бегать в нижнем белье по улице. Девушка послушно обулась и надела плащ. Еще шаг и конец. – Ты уверена? – еще раз спросил я, касаясь ее волос.
– Да, – твердо ответила она, глядя на меня. Я поцеловал ее в лоб, будто даруя освобождение от всех оков, законов и обязательств. Мы выскользнули на улицу, на этот раз вместе.
Домашняя девочка покинула дом под покровом ночи, чтобы принадлежать мне.
Мозг лихорадочно кричал и упрекал меня за то, что я не отпускала его руку. Я знаю. Все разумное во мне противится этому поступку, этому союзу. Ему это решение тоже далось не легко, не видела раньше столько сомнений и терзаний в нем. До последнего пытался меня отговорить… Я поджала губы, вспомнив о том, что его прошлая девушка умерла.
Мы не виделись три недели. Я так долго ждала его, но страха и сомнений не было. Я понимала, что ему нужно время, чтобы организовать побег из нормальной жизни. Я не сомневалась в нем ни на секунду. Хотя, возможно, неприятные воспоминания просто стерлись из моей памяти.
Мы бежали сквозь тьму и дождь, я постоянно спотыкалась, но он каждый раз умудрялся уберечь меня от падения. Неужели ему приходилось преодолевать все это каждый раз, когда он хотел меня увидеть? Неудивительно, что с визитами не спешил.
Хоть разумная часть меня и кричала об опасности, остальная воспринимала побег, как большое приключение. Как портал в новую жизнь, наполненную светом и красками. Больше никакой суеты, пыльной работы, очереди в метро, крикливой хозяйки и законопослушного общества. Будто все оковы приличной девочки упали, я могла бежать по воздуху, скользить по воде, парить среди облаков, пока крепко сжимала его ладонь.
Мы добирались около часа. Петляли по стройкам и переулкам, сворачивали и меняли этажи так часто, что я перестала ориентироваться уже через пять минут. В конце концов, мы протиснулись в приоткрытое окно холла на четвертом этаже высокой многоэтажки, прошли по темным коридорам и оказались в просторном лифте, который тихо и быстро поднял нас на верхний этаж. Но и этого оказалось мало, оттуда потребовалось протискиваться по узкому тайному лазу, чтобы попасть в пентхаус. Похоже, он привык пользоваться окном для входа.
