Я наблюдал за тем, как Киса выполняет мои задания. Как спокойно говорит с родными, как решительно подписывает заявление на увольнение.
Мои молитвы не были услышаны. Она их не услышала. Зачем я только дал ей эту возможность?
Внутри все пылало от предвкушения. Я ощущал себя школьником перед первым свиданием. Сколько бы раз я ни пытался охладить голову и вернуться в реальность… Все мысли заполнялись приятными семейными картинами.
Я порхал по квартире и наполнял ее мебелью и предметами интерьера. Как оказалось, до этого я озаботился только столом и стулом.
Заказал мягкие пушистые ковры, чтобы можно было ходить по квартире босиком, оборудовал большое джакузи и зеркала с подсветкой. Отвел отдельную комнату под гардеробную и заказал несколько комплектов нижнего белья на свой вкус.
Поставил большую кровать с балдахином, светильники, диваны, кресла. Заказал полноценную кухню с холодильником, печкой, плитой, микроволновкой, пароваркой, тостером и чайником. Приобрел комплект посуды и кастрюль. Столешницу я, конечно, подбирал гладкую и теплую, чтобы удобно было на ней сидеть. Осталось только наполнить кухню продуктами.
В итоге моя квартира выглядела почти нормальной. Оставалась лишь одна проблема, как безопасно переправить Кису через патрулируемые районы?
У меня был план. Гениальный, немного безумный и очень опасный.
Для его реализации нужно было всего лишь показаться в паре отдаленных районах, чтобы переключить внимание следователей на них. Хотя бы на какое-то время. Остается только провернуть все так, чтобы они заметили меня, но не поймали. Звучит просто, а на деле…
Я тщательно продумал маршрут, по которому поведу Кису. Идти нужно обязательно ночью, спускаться на улицы ни в коем случае нельзя. Есть пути по строительным лесам, опасные, но более приемлемые, чем крыши. Хотелось бы переместиться на каком-нибудь транспорте, но в ближайший месяц это слишком опасно.
Оставалось лишь выбрать районы, на которые я частично переключу внимание следователей. Выдохнуть и спуститься на людную улицу.
Я прокручивал план в голове снова и снова. Каждую ступеньку, каждый выступ, каждый прыжок. Я смотрел на Кису издалека, видел спокойствие и решимость в ее взгляде, но продолжал сомневаться, медлить. Во мне решимости не было. Я понимал, что придется разорвать в клочья все, чем она жила раньше, придется поставить на кон ее жизнь, наши жизни. Я пытался подобрать слова, чтобы отговорить ее, но ничего путного на ум не приходило.
