- А мы твоего дружка, Кенжибая, на губу отвезли, - не придумал ничего лучшего как похвалиться Женька. - Минут двадцать назад. Прямо оттуда... Артачился, падла. Больным прикидывался. Но ничего. Там подлечат.
- Он и вправду больной, - не переставая рисовать, сказал Лешка.
- А я, что же, спорю?
На этот раз Лешка оставил кисти. Желток стоял рядом - ногой достать можно. Но Лариска? Все ее банки и склянки... Лешка порылся в кармане, достал сигарету.
- Говно ты. Желток, - вместе с дымом выдохнул Лешка. - И ты, Пашка, говно. И этот ваш третий холуй, что на улице топчется.
- А если рожу намылим?! - набычился Пашка.
- В штаны три раза наложите, - снова глотнул дыму Лека. - Если бы в темном углу... А тут, при свидетелях, в самовольной отлучке. Завтра же с холуйских должностей послетаете.
- А ну-ка! - двинулся было Пашка, но Женька его придержал.
- Не надо, Пашок! Не связывайся!
- Так-то, подонки, - бросил окурок Лешка.
- Может, пошли? - продолжал мельтишить Женька.
- А водку ты взял?
- В другой магазин заедем...
- Я в этом хочу!
Пашка вырвал рукав из женькиных пальцев и пошел за прилавок.
- Деньги - потом! - сказал он Ларисе.
И Лариса вдруг ожила - до этого как изваяние стояла, - оправила халатик на бедрах и тоже к прилавку шагнула... Но не так, не так! Лучше бы вовсе не двигалась!
- А с тобою еще потолкуем! - из дверей сказал Пашка. - И что видел нас здесь - только рот свой откроешь!
Заработал мотор и машина уехала.
Лешка вывел здоровенные цифры: "59" - а от точек, что натыкал по небу, протянул разноцветные полосы - салют обещанный.
- А ну ее! - бросил кисточку в банку. - Готово! Расплачивайся! Лариса все еще стояла за прилавком, где ее Пашка оставил.
- Только водку я не хочу. "Шампанское" и сухого бутылку.
Она сняла с полки "Рислинг", а за "Шампанским" сходила в подсобку.
- Это не для всех, - улыбнулась Лариса... Но улыбки не вышло, только губы чуть-чуть надломились.
Лешка сунул бутылки за пазуху и шагнул к двери...
- Постой! - позвала Лариса.
- Чего еще?!
И тут ее губы капризно надулись, словно воздух сдержать хотели. Но не сдержали:
- Не уходи. Побудь немного...
- Еще зачем? Без меня хватает!
- Хватает, - снова стиснула губы Лариса. И лицо ее сделалось жестким, даже угловатость какая-то появилась. Но изнутри распирало, и голос все же протиснулся. Острый, как спица. - Тоже мне, душевед выискался! - кольнула она этим голосом. - Да я тебе все наврала. Не учиться я в Киев ездила. Это мой лейтенантик заставил. Тоже, вот, в идеалы верит. А я его в грош не ценила. Ни до и ни после. Просто замуж хотела. Как нормальная баба. А чего не нашла - потом наверстала. Дурой совсем надо быть, чтоб смотреть, как годы уходят. И пока взглянуть есть на что - ничего, без тайны обходимся.
