, – Вот тебе, Джина, щенятник, – сказала при этом Айлин.
Пусик изумился: «Что же такое готовится?» На всякий случай, чтоб Айлин его точно не выставила из комнаты, он залез под кресло.
Спать в ту ночь почти не пришлось. Айлин вроде бы и легла на диван, но оставила зажженным торшер, что было очень необычно. Джина устроилась у нее в ногах и затихла.
Небо за окном начало приобретать мутно-серый оттенок, и Пусик уже думал, что интересного так ничего и не произойдет, как вдруг Джина подняла голову, замерла, будто прислушиваясь, встала и начала бесцельно бродить по комнате. Потом подошла к балконной двери. Айлин тут же открыла ее и, набросив куртку и ежась, вышла вместе с Джиной.
– Ну как, дотянешь до утра? Хотя бы часов до семи? – спросила Айлин.
«Что нужно дотянуть и зачем они топчутся на холоде?» – недоумевал Пусик.
Когда они вернулись в комнату, принеся с собой снег, который тут же начал превращаться в лужицы, и промозглый ночной воздух, Айлин расстелила простыню и приготовила полотенца.
Смысл того, что происходило, Пусик понял много позже. Но он отчетливо ощущал заполнявшее в ту ночь комнату напряжение, в котором, как язычки пламени в разгорающихся поленьях вспыхивали то страх, то ликованье.
Из своего укрытия он видел лежащую Джину и склонившуюся над ней Айлин. Джина тяжело дышала, а Айлин что-то говорила ей, успокаивающее и ободряющее. Вдруг Пусик увидел, как Айлин что-то держит в руке и настойчиво встряхивает. Даже сидя в своем укрытии под креслом, он уловил безжизненность того, что было в руке Айлин, и понимал тщетность ее усилий. Джина подняла голову, она смотрела на руку Айлин, и в ее взгляде Пусик увидел страх и мольбу. Но это длилось недолго. Она опять опустила голову и задышала. В следующее мгновение Пусик услышал громкий требовательный писк. «Кто это здесь?» – изумился он и даже, потеряв осторожность, чуть высунулся из-под кресла.
Казалось, кроме этой комнаты, где происходило непонятное Пусику таинство, ничего больше не существует. Вселенная замерла и жила лишь в ожидании следующего, такого же пронзительного и настойчивого писка.
* * *
Джина лежала в том самом контейнере, который Айлин назвала щенятником, рядом с ней приткнулись три причмокивающих комочка. Простыни и полотенца были убраны. В камине потрескивали дрова. Айлин так и заснула со счастливой улыбкой. За окном небо постепенно приобретало светло-серый оттенок. Проступающие на его фоне листочки экзотической драцены добавляли ощущение тепла и покоя.
