Записки бывалого кота | страница 21
Конечно, он был обескуражен решением Мико-Мико. Было бы хорошо, чтобы симпатичная малышка Эппл выздоровела, но самоотверженность сестры ему была непонятна. Да и вообще, мысли его все больше поглощались предстоящим ужином.
Но ужину, увы, не суждено было быть съеденным: из темноты кто-то большой выступил наперерез Пусику. Как бы ни было темно, котенок различил бело-рыжие пятна на боках и спине страшного зверя. Холодный ужас шевельнулся было «под ложечкой», но он тут же сменился желанием драться: котенок матерел. Кот выбросил вперед лапу с растопыренными когтями. Пусик увернулся и нанес ему удар в шею. Кот взвыл то ли от боли, то ли от возмущения наглостью этой пигалицы и сжал когтями правую лапу Пусика. Тот издал гортанный боевой клич (первый раз в своей жизни) и бросился на кота. В тот же момент он почувствовал, что когти мощной лапы вонзились над глазом. Кот рванул лапу вниз. Пусик взвизгнули отскочил в сторону. Горячая волна нестерпимой боли залила его голову. Пусик скатился в придорожную канаву, пролетел сквозь дренажную трубу, вспугнув мирно дремавшую там крысу, промчался через поле и заполз в непролазные заросли шиповника.
Замерев, он прислушивался к ночным звукам. Только бы кот не гнался за ним! В поле глуховато перекликались перепелки, вот послышалось хриплое тявканье лисицы, и где-то далеко всполошенно закричал детеныш косули. Все как обычно. Ничего непривычного котенок не услышал и немного успокоился.
В голове у него словно полыхал огонь, правый глаз застилала серая пелена, в которой пульсировали черные и багровые точки, шерстка покрылась коркой запекшейся крови, и рот открывался с трудом. Котенок плохо понимал, где он находится, впрочем, это не имело значения: он не собирался возвращаться во флигель Айлин: зачем он там нужен с ободранной мордочкой, а возможно, еще и останется без глаза.
Пусик выполз из зарослей и зарылся в холодную росистую траву. Ему немного полегчало, и он задремал. «Пусик, Пусик! Ты где?» – звала Айлин. «Ой, мне есть несут!» – котенок обрадованно бросился к флигелю… и открыл левый глаз. Правый не открывался.
Роса поблескивала в солнечных лучах, мягко ворковали горлицы, мимо Пусика важно шествовал, как всегда ничего не замечая кругом, огромный коричнево-зеленый фазан.
«Никто мне есть не несет». Но Пусик не стал погружаться в грустные мысли – первым делом надо было раздобыть еду. Самое простое – полевки, и он с трудом, но поднялся на лапки и стал прислушиваться и принюхиваться.
