- Пандора! Я позвала тебя! – Пандора оглянулась на голос и увидела красивую темноволосую женщину. - У меня есть информация для тебя? И я хочу заключить с тобой сделку.
- Прошу прощения, но я в не выгодном положении. Вы знаете, кто я. Но я не знаю кто Вы.
- Мое имя Гека́та!
- Ах! Да? К-к -какую с-с-сделку?
- Ты найдешь и отдашь мне убийц моих жриц! А я научу тебя, как управлять своей силой.
- Убийц?
- Убийц двое.
- Я бы с радостью, но я…., мы не знаем – где его… их искать…, мы о них ничего не знаем.
- Я помогу. Ты согласна на сделку?
- Конечно!
- Поклянись!
- Как поклясться? На крови что ли? – оторопела и растерялась Пандора.
- Нет. – рассмеялась Геката. Просто повторяй за мной: «Я Пандора – дочь Медеи и Зевса клянусь передать убийц ведьм в руки Гекаты».
- Я Пандора – дочь Медеи и Зевса клянусь передать убийц ведьм в руки Гекаты! – повторила Пандора.
- Встречаться мы сможем только здесь в бывшем храме друидов. Но как только ты освоишь перемещение в пространстве – это не будет для тебя проблемой. Душу из девушек они вынимают днем, но тело хоронят ночью. Но я не смогла увидеть их лица или фигуру, сколько не пыталась на них заклятье отвода глаз. Но тени подчиняются мне, поэтому я знаю, что убийц двое. И, я знаю, кто будет следующей жертвой.
- Кто?
- Я не знаю имени, но могу показать тебе ее лицо? Лицо – это все, что я вижу. Я также ощущаю ее чистую светлую душу. И я знаю, что они ее уже нашли.
- И вы сможете показать мне ее лицо?
- Давай руки. И смотри мне в глаза. Все остальное сделаю я.
Смотреть в глаза Гекаты было не так уж просто. Выдержать ее взгляд было просто невозможно. Глаза Пандоры наполнились слезами, нестерпимо захотелось моргнуть, и она моргнула.
- Пандора! Ты хочешь, увидеть следующую жертву или нет?
- Да. Конечно. Я прошу прощения. Я справлюсь.
Геката опять взяла ее за руки. Вперилась своими как ночь глазами в ее глаза. Только вместо черных глаз Гекаты, Пандора почему-то видела перед собой голубые глаза хорошо известного ей блондина…
* * *
Ганимед не мог понять, в какой момент он передумал и решил сначала все-таки отправиться на речку, а только потом осмотреть руины Стоунхендж. Однако он отчетливо помнил, как по собственной инициативе заявил: «Гулять так, гулять, сначала на речку», - что было совершенно на него не похоже. «Земля и воздух Эймсбери действуют на меня излишне расслабляюще и заставляют действовать иррационально», - мысленно ворчал на себя Ганимед. Река Эйвон с ее живописными берегами, утопающими в зелени деревьев и трав – была просто создана для полноценного отдыха. Такого умиротворения и спокойствия Ганимед не ощущал уже очень давно – так давно, что вначале это его основательно напугало. Однако, просканировав окрестности, и почувствовав биение сердца каждого зверька и дыхание каждой клеточки окружающей растительности – убедился, что это не блокировка. «Возможно, боги смилостивились и послали мне передышку» - подумал он и позволил себе, наконец, расслабиться и насладиться безмятежностью.
