Ну и как я дочь богини благоразумия и сообразительности могла согласиться на подобную авантюру?! Ну, да…, ну, да… Гестия, Афина и Лета – втроем твердили, что «Ора – это для твоего же блага!». И идея познакомиться с дедом, прогулявшись при этом в Тартар – очень мне понравилась, как ни странно это прозвучит…. Ну, а перспектива отправиться в будущее на три тысячи лет вперед – так это вообще – ну как тут можно было устоять?! А то, что никто толком не мог объяснить, почему аж, на три тысячи лет вперед – это так, мелкая и несущественная деталь. Факт оставался фактом: мне ежеминутно грозила опасность быть обнаруженной Зевсом или еще хуже Герой – а значит, выбора у меня особо-то и не было.
Еще не знаю, как Лета, Афина и Гестия убедили Аида помочь мне, но дядя лично встретил меня на переправе через Стикс, доставил до рубежа, отделявшего Тартар от Асфоделового луга, и перенес через Пирифлегетон. Огненная река оказалась точно такой же, как я себе ее и представляла – обжигающе жаркой и дымящее, коптяще завораживающей. А вот Тартар очень отличался от того, чем меня пугали «всёзнающие» жрецы: здесь не было ни грязи, ни мрака, ни разлагающихся зомби, ни удушающего трупного запаха. Как оказалось, Тартар страшен другим – это мир-отражение состояния души. Чем чернее, гнилее и мерзкопакоснее душа, тем ужасней окружающая реальность для обитателя Тартара. Это параллельная реальность, в которой неизменно и константно реализуется самый неблагоприятный вариант события, случается именно то, что причиняет наисильнейшие душевные страдания. При этом, Тартар, окружённый тройным слоем мрака Эреба и девятикилометровыми стенами Посейдона – идеальная тюрьма, из которой с момента мироздания, ни разу никто не сбежал. Хочу, однако, отметить, что для заключенных сюда титанов – это более чем комфортная тюрьма. Резиденция моего деда Кроноса поразила невиданной роскошью, а дед поразил своей мощью и силой. Откровенная враждебность, исходящая от Аида – его ничуть не смущала. Он поступил, так как считал нужным, и всем своим видом демонстрировал, что ничуть не раскаивался. Кронос, низвергнутый в Тартар, оставался все тем же могущественным и эгоистичным правителем Времени, каким был во все времена. Единственное ограничение, которое на него накладывали непроницаемые стены Тартара – это линейность времени. Дед духовно и ментально наблюдал за каждым вдохом и выдохом исторического процесса, питался им и насыщался энергией, но вмешиваться в порядок: прошлое, настоящее, будущее – не имел возможности.
