— Леш, я же о тебе ничего не знаю, расскажи, пожалуйста. Саша как я поняла врач, но вы совсем не похожи. — сработал таймер духовки
— Ну что пойдем есть?
— Ты очень голодный? Давай подождем немного.
— Вот пока на стол накроем, я тебе о себе расскажу. — мы взялись за руки и пошли на кухню, это уже стало привычкой, и она мне нравилась.
Я доставал посуду, хлеб, достал мясо. опять включил чайник, вылил старый чай, засыпал новый.
— Ой, а грибы и сыр, — она летела к плите, начала раскладывать грибы — Леш, сыр потри.
Взяла у меня готовый сыр, засыпала — Ну вот теперь на десять минуточек, и чай заварится, и ты о себе расскажешь. — Поставила форму в плиту и выставила таймер.
Я подошел со спины, обнял и развернул лицом к уличной двери.
— Ну я бывший военный в отставке. Воевал, был ранен, комиссовали. Сейчас своя фирма.
— Так не честно, я тебе вон сколько рассказала, а ты мне сухие факты, и потом про Сашку.
— Что понравился? — Я начал ревновать
— Дурак, мне же тоже интересно, он твой брат?
— Больше чем брат, он мне жизнь спас. — Стася крутанулась в моих руках, положила свою крохотную ладошку мне на лицо и спросила — Что совсем было плохо.
От того ее участия стало так хорошо на душе. Так тепло. Я нагнулся и легонько коснулся ее губ.
— Я поздний ребенок. Семья у нас была дружная. Папа архитектор, мама профессор филолог. Меня никто не заставлял идти по стопам родителей, увидев один раз как работает "Собр",я решил стать военным. Меня никто не отговаривал, папа даже посоветовал пойти на самбо. Уже в военной Академии, я понял что отец оказался прав. Закончив академию, нас сразу лейтенантами, отправил в,,,,Сначала было так страшно, что ужас, трое ребят не вернулись, пятеро сразу после командировки бросили армию. Из нас оставшихся, выбрали шесть, как выбирали, до сих пор не знаю. Но на год нас отправили в спецлагерь, из него мы вышли уже другими. Я был во многих командировках, вот когда вернулся с очередного задания, купив тот чемоданчик для мамы, а отцу швейцарские часы. Поехал в отпуск. Дома было все плохо, маме уже поставили диагноз, опухоль мозга, сделали химию. Она была в платочке, отец смотрел на меня грустными глазами, и ни на шаг не отходил от мамы.
Весь отпуск прошел, дом, больница, дом. Пятую химию мама не выдержала, умерла. У меня оставался еще месяц, я старался не отходить от отца. Мы каждый день ездили на кладбище, мне пора было возвращаться. Папа заверил, что он справится, я поверил. Он звонил, я звонил. Приехал через полгода и не узнал его. Это был сухонький старичок. Мы съездили на кладбище, я помог разобрать мамины вещи. А через месяц он лег и не проснулся, так я остался один в тридцать два года.
